Огонь луны - Миллер Линда Лаел

— Куда это ты собрался? — подозрительно спросила Мэгги.

В дверь совсем некстати постучали, и, прежде чем открыть, Риви ухмыльнулся. В комнату вошли Добродетель и Милосердие; хихикая, они утащили корыто с мыльной водой.

— Вам тоже надо вымыться, миссис, — сказала Милосердие. — Мы принесем еще воды.

Мэгги очень хотелось вымыться, но она не собиралась делать это в присутствии Риви Маккены. Только не после той сладостной и бесконечной пытки, которой он подверг ее этим утром.

— Спасибо, — коротко ответила она, и девчушки вышли, взявшись с двух сторон за ручки корыта и расплескивая половину воды.

Риви стоял перед зеркалом и, хмурясь, сражался с модным галстуком-шнурком, не обращая внимания на лужу на дорогом персидском ковре.

— Тебе нужно быть в розовом шелке, любовь моя, — небрежно заметил он.

Розовое шелковое платье было у Мэгги самым лучшим. Украшенное по подолу и вырезу маленькими, похожими на бриллианты бусинками, оно было очень торжественным.

— К обеду? — спросила она, лениво разглядывая ногти. — Оно слишком неподходящее для этого. Вполне сгодился бы ситец.

— Только не для праздника у Дункана, — ответил Риви, и его восхитительные сине-зеленые глаза сверкнули, когда Мэгги соскочила с постели, не в силах скрыть волнение.

— Праздника? — просияла она.

Риви засмеялся.

— Праздника, — подтвердил он. — Будем праздновать сбор урожая.

Мэгги зашагала взад-вперед.

— Где эти девчонки с водой? — оживилась она.

Риви остановил ее, нежно обняв за плечи и поцеловав.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Мэгги замерла, устыдившись своей покорности, когда он с такой легкостью взял над ней верх.

— Потому что я такая послушная женушка? — сказала она, растягивая слова и сердито глядя на него.

— Потому что ты такая чертовка, — ответил Риви, засмеявшись, потом пожал плечами. — Конечно, если тебе не хочется потанцевать со мной, я уверен, что Элеанор будет более чем счастлива…

— Не смей танцевать с этой женщиной! — перебила его Мэгги.

Риви засмеялся, приложив руку к груди, словно хотел успокоить расходившееся сердце.

— Скажи мне, что любишь меня, Мэгги Маккена, и я обещаю, что не буду.

Не в силах больше хмуриться, Мэгги усмехнулась и покачала головой.

— Ты, распутник, знаешь, что люблю, — ответила она. — А то как бы я смогла стерпеть твои властные невыносимые манеры?

Риви как раз хотел поцеловать Мэгги, когда прибыли Добродетель и Милосердие с полным корытом чистой воды. Мэгги поморщилась, глядя, как они скользят по полу, и успокоилась только после того, как девочки поставили свою ношу без всяких неприятных происшествий.

— Мы принесем швабру? — спросила Добродетель.

— Вы принесете швабру, — со вздохом подтвердила Мэгги.

— Попозже, — добавил Риви, предостерегающе грозя пальцем.

Непрестанно хихикая, Добродетель с Милосердием убежали.

— Понятия не имею, что они в тебе находят, — заметила Мэгги.

С дьявольской ухмылкой и выгнув бровь, Риви шагнул к ней.

— Правда? — вызывающе спросил он.

Мэгги вспыхнула.

— Убирайся, — сердито бросила она.

К ее удивлению и облегчению Риви действительно ушел. Мэгги проворно заперла за ним дверь, а потом сбросила халат и ступила в корыто. Вода была прохладной, но, учитывая духоту и пекло австралийского лета, Мэгги она показалась превосходной. Намыливаясь, Мэгги вспомнила последний прием в Правительственном доме в Мельбурне и улыбнулась, подумав, как много изменилось с тех пор. Она надеялась, что на празднике будут сыновья Дункана, Тэд и Джереми; было бы чудесно снова увидеть их.

Как раз когда Мэгги вытиралась, в дверь опять постучали.

— Кто там? — подозрительно спросила она.

— Кала, миссис, пришла помочь вам одеться.

Для Калы, которая могла молчать целыми днями, это была целая речь. Завернувшись в полотенце, Мэгги подошла к двери, повернула ключ и впустила экономку. Кофейного цвета глаза Калы осмотрели смятую постель.

— Вы больны, миссис? — спросила она.

Смущенная, Мэгги покачала головой.

— Я просто… устала, — ответила она.

Кала подошла к гигантскому шкафу, половину которого занимали вещи Мэгги.

— Малыш внутри утомляет, — сказала она, обернувшись через плечо, и губы ее тронула тень улыбки. — Малыш снаружи утомляет еще больше.

Мэгги улыбнулась и кивнула, абсолютно счастливая в этот момент. Она любила мужа, он любил ее, она носила в себе его ребенка, и сегодня вечером она пойдет на праздник в чудесном шелковом платье. После всех тех лет, которые она провела в одиночестве, живя впроголодь и нося только те вещи, которые она могла позволить себе купить на свои гроши, она чувствовала себя неимоверно богатой.