Невеста-сорванец - Коултер Кэтрин

Луи широко улыбнулся, и это напугало Джеймса'.

Легче справиться с рассерженным, чем с веселым безумцем.

— Да, твоя жена произвела на меня огромное впечатление, — повторил Луи, продолжая улыбаться. — Недавно я обнаружил, что она еще и богатая наследница и ты до отказа набил карманы ее денежками. Возможно, через пару лет она будет готова к новому замужеству. Молодой, много путешествовавший джентльмен вроде меня, возможно, сумеет угодить ей не хуже, чем ты. Что ты думаешь на этот счет, братец?

Джеймс никогда еще не молился так горячо, чтобы все у него получилось. Понадеявшись, что Луи потерял бдительность, он рывком встал на колени и метнул узду в ненавистное лицо.

— Я не твой брат!

***

— Отправляйтесь к дьяволу, милорд! — воскликнула Джудит, спустив курок. В гостиной оглушительно прогремел выстрел, отдавшись эхом от стен.

— Нет! — завопил Джейсон, загородив собой отца.

— Нет, Джудит! — послышался одновременно чей-то крик. — Нет!

Раздался второй выстрел.

Корри успела увидеть, как Джейсон прыгнул вперед, как пуля Джудит ударила в него и как пуля из ее пистолета прошла сквозь шею Джудит, обернувшейся на ее голос. В этот момент женщина, называвшая себя Аннабел Трелони, развернулась и прицелилась в Корри. Но Холлис, возникший за спиной несостоявшейся невесты, быстро толкнул ее и, стоя над первой женщиной, которую после стольких лет одиночества захотел назвать своей, спокойно сказал:

— Довольно, Аннабел. Все кончено. Отдай пистолет.

— Я Мари, жалкий ты старикашка, — прошипела она, поднимая пистолет, но очередная пуля вновь попала в цель. Аннабел схватилась за грудь, подняла глаза на Корри, стоявшую на коленях с пистолетом в обеих руках, и, медленно покачнувшись, почти бесшумно повалилась на пол в облаке шелковых юбок рядом с Джудит, из носа и рта которой хлестала кровь. В синеватом от дыма воздухе висел резкий запах пороха.

Корри услышала странный жалобный вой и не сразу поняла, что этот вой рвется из ее горла. Дуглас подхватил сына, разорвал его рубашку, обнажив рану, и повелительно бросил:

— Корри, быстро за доктором Милтоном. Беги, девочка!

Он даже не повернул головы, чтобы взглянуть вслед Корри, хотя краем сознания понимал, что Джудит скорее всего мертва. Девушка лежала на боку. Рядом валялся пистолет. Корри, очевидно, вдалось прикончить и ее тетку. Но это его мало интересовало. Дуглас смотрел в неподвижное лицо сына. Джейсон спас его жизнь. Этого Дуглас не ожидал. И не хотел.

Тут глаза Джейсона медленно открылись.

— Я привел ее сюда, отец. Это я привел ее сюда. Прости…

— Но, Джейсон, ведь ты не знал. И никто из нас не думал ни о чем подобном. Только не двигайся, милый, только не двигайся. Клянусь, все будет хорошо. Корри пошла за доктором Милтоном. Она пристрелила Джудит и ее тетку. Думаю, обе мертвы. Я очень доволен, что Корри — такой меткий стрелок.

Уголки губ Джейсона чуть приподнялись, голова тут же бессильно свесилась набок. В этот момент в комнату ворвалась Александра и увидела, как муж держит бесчувственного сына на руках, укачивая его, словно младенца. Лицо Дугласа было белее полотна, в глазах по-прежнему горела ярость.

— Джейсон! О Боже, Дуглас, где Джеймс?

Господи, где Джеймс?!

Глава 38

Узда ударила Луи по носу. Джеймс вложил в бросок все силы и застал врага врасплох. Тот с негодующим криком отшатнулся, зажимая окровавленный нос, взвыл и поднял пистолет, но Джеймс оказался проворнее и молниеносно перекатился на другое место. Пуля ударила в пол, высекая искры. Во все стороны полетел фонтан гнилых щепок.

Луи не успел опомниться, как Джеймс вскочил и набросился на него, несмотря на острую боль в затылке, в том месте, куда опустилась рукоять пистолета Луи. Пистолет! Сейчас нужно отобрать пистолет!

Он вцепился в запястье Луи и стал безжалостно выкручивать, слыша, как хрустят кости. Еще немного — и пуля пронзит черное сердце негодяя!

Кровь продолжала толчками вытекать из разбитого носа Луи, но он все еще был полон сил, а его глаза горели ненавистью. Он жаждал прикончить Джеймса, занять его место и ни перед чем не отступит!

Они сцепились, покатившись по усыпанному сеном полу, провалившемуся во многих местах, с тех пор как сарай был заброшен. Противники были почти равны, но праведный гнев придавал Джеймсу силы, а ярость заставила забыть о боли. Он вдруг услышал собственный голос, такой неестественно спокойный, что даже ярость на миг захлебнулась: