Утро нашей любви - Ли Эйна

— Прошу прощения, Кэтлин. — В его дыхании ощущался сильный запах виски.

Китти сухо кивнула и продолжила путь, сопровождаемая не только двумя хнычущими близнецами, но и Джаредом, Джонатаном, Чарлзом, Милдред и озадаченным Сетом.

Распахнутая парадная дверь давала достаточно света. Оказавшись в саду, Китти остановилась и вручила стакан Бекки.

— Думаю, пока сойдет и фонтан, а завтра вы сможете вернуть лягушку в ручей.

— В саду темно, — заныла Дженни.

— Моя сестра боится темноты, — сообщила Бекки.

— Только грешники боятся темноты. Вперед, девочки.

— Достаточно, миссис Драммонд, — вмешался Джаред. — Вы же слышали, ребенок боится темноты.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — осведомился Сет.

— Кажется, миссис Драммонд считает, что у нее есть основания наказать близнецов, — ответил Джонатан. — Я прав, Кэтлин?

— Да, — подтвердила Китти.

— Браво, Кэтлин! — воскликнул Сет. — Кто-нибудь должен был заняться этим. Как бы я ни обожал этих маленьких проказниц, иногда они заходят слишком далеко в своих шалостях.

— Папа, мы что, должны туда идти? — Жалобный призыв исходил от Бекки.

— Думаю, вам следует послушаться миссис Драммонд, — ответил Джаред.

— Ты такой же злой, как и она! — возмутилась Дженни. Девочки обратили полные надежды взгляды на деда.

— Поппи? — взмолились они.

Джонатан со скорбным видом покачал головой.

— Не бойся, Дженни, — сказала Бекки. — Я позабочусь о тебе. — Со стаканом в одной руке, она взяла сестру за руку и повела ее в темноту.

Взрослые взволнованно замерли, прислушиваясь к доносившимся из сада всхлипываниям. Все, кроме Китти. По ее мнению, близнецам слишком долго сходили с рук их жестокие проделки. Страх, испытываемый ими сейчас, не идет ни в какое сравнение с жуткими минутами, которые она провела в постели, ожидая смертельного укуса змеи. И только Богу ведомо, что они творили с ее предшественницами.

Спустя некоторое время девочки вернулись, и Бекки вручила Китти пустой стакан.

— Спасибо. Теперь можете ложиться.

К удивлению Китти, Джаред подхватил каждую из дочерей под мышку и понес в дом. Это был первый случай, когда она оказалась свидетельницей проявления отеческой заботы.

Оказавшись внутри, близнецы бросились вверх по лестнице, а взрослые разошлись по своим комнатам. Прежде чем уйти, Джаред помедлил и повернулся к Китти:

— Спокойной ночи, миссис Драммонд. — Его улыбка вызвала у нее даже большее раздражение, чем эта чертова лягушка с ее кваканьем.

Еще долго после того, как все домочадцы угомонились, Бекки и Дженни шептались, лежа в постели.

— От нее так просто не избавишься, не то, что от других, — посетовала Дженни, зевнув. Ей с трудом удавалось держать глаза открытыми.

— Что-нибудь придумаем, — заверила ее Бекки, прежде чем погрузиться в глубокий сон.

Джаред стоял в дверях спальни, глядя на спящих дочерей. Кто поверит, что эти ангелочки пугают его до смерти? Беда в том, что и они относятся к нему так же. Впрочем, чему здесь удивляться: ведь он для них совсем чужой. Что это за отец, который не может отличить одну дочь от другой?

«Это нечестно, девочки, вас двое, а я один», — подумал он, улыбнувшись.

Вот бы застать их поодиночке и поговорить по душам. Тогда, возможно, ему представился бы шанс узнать дочерей получше. Но они никогда не расстаются, даже ночью, предпочитая спать в одной постели.

Им просто необходима мать. Чертова Диана! Как она могла с такой легкостью бросить собственных детей? Пока ее поведение касалось только их двоих, Джаред мирился с ее бесконечными изменами, поддерживая ради близнецов видимость нормального брака. Но она все равно сбежала, пожертвовав дочерьми в угоду своему легкомыслию.

Что он знает о маленьких девочках? Он не имеет понятия, как говорить с ними, что сказать. Как выразить всю ту любовь и отцовскую гордость, что переполняют его сердце при взгляде на них?

Джаред проглотил ком в горле.

Ну не смешно ли? Он, Джаред Фрейзер, капитан армии Соединенных Штатов, ветеран военных кампаний, награжденный английским крестом и французским орденом Почетного легиона, — и боится двух маленьких девочек!

— Правда, ужасно непослушных, — произнес он с улыбкой.

Бросив последний взгляд на две темные головки, он повернулся и вышел из комнаты.

На следующее утро Джаред, склонившись над раковиной с помазком в руке, придирчиво рассматривал себя в зеркале. Под глазами у него залегли темные крути, а шрам на щеке, хотя и несколько поблек, по-прежнему имел отталкивающий вид. Неудивительно, что собственные дочери избегают смотреть на него и шарахаются от родного отца, как от чумы. Пожалуй, ему нужно отрастить бороду и длинные бакенбарды.