Зачарованные - Харт Кэтрин

— Ты уверена, что я буду жить так долго, что успею изучить все, что ты мне приготовила?

— Если ты не знаешь, мой милый, так я тебе скажу: вождь племени шони Черное Копыто прожил на свете сто девять лет, — обнадеживающе сообщила Никки мужу. — И ты проживешь не меньше, поскольку я намерена очень хорошо о тебе заботиться. Гарантировать, что ты доживешь до старости без очков и без тросточки, я, конечно, не могу, но держать твой холестерин в норме и даже понизить его — это я попытаюсь. Кроме того, обещаю тебе, что ты у меня будешь делать множество физических упражнений, даже если большую их часть тебе придется исполнять в постели.

Телевизором Торн был совершенно очарован.

— Это как твои фотографии, — восхищенно заметил он, — только люди говорят и двигаются.

Не прошло и минуты, как он обратился к Никки за разъяснениями:

— А это что? Автомобиль? Помнишь, ты говорила мне?

— Это грузовик. В принципе тоже автомобиль, Но только гораздо больше, для перевозки грузов. А вот небоскребы деловой части Нью-Йорка. Ты не поверишь, но там живет множество людей.

Вроде вигвамов, нагороженных один на другой.

— Я бы скорее сравнила это с пчелиным ульем.

— А это что?

— Морское судно.

— Примерно как каноэ, только гораздо больше?

— Да. А это Вашингтон, город, где вывешены все большие шишки. Шутка. Там размещаются наши власти, правительство Соединенных Штатов Америки, Конгресс, президент, Верховный суд… Ну, все, парень, на сегодня достаточно. Выключай. Нажми вот на эту кнопку.

— Пристегни ремень, — сказала Никки и, потянувшись, помогла ему справиться с новой для него задачей. — Я понимаю, это не совсем удобно, но необходимо для нашей безопасности. А если кому не дорога собственная безопасность, то это следует делать хотя бы из соображений экономии, иначе первый же полисмен остановит нас и оштрафует за нарушение дорожных правил.

Пристегнувшись и сама, Никки вопросительно взглянула на него:

— Ну, как? Ты готов?

Серебряный Шип вздохнул и кивнул в знак согласия. Он явно нервничал в ожидании поездки на этой странной железной лошади, как ее назвала Никки.

Она завела мотор и выехала из гаража.

— Не бойся, Торн. Я вожу машину уже несколько лет, и буду ехать очень осторожно. А ты расслабься и знай себе смотри в окошко.

Когда они выехали на шоссе, Торн всем своим существом отдался новому, еще не изведанному и такому восхитительному ощущению скорости, которая, к счастью, была в этом районе ограничена и не превышала двадцати пяти миль в час. Напряжение его, правда, ослабло не сразу. Поначалу он сидел, судорожно вцепившись одной рукой в поручень на дверце, а другой в край сиденья. Но постепенно ему удалось сконцентрировать свое внимание на видах, пролетающих за окном, и, хотя рот его все еще оставался плотно сжатым, изумление от всего того, что он видит, помогло ему несколько расслабиться.

— Так много автомобилей и больших вигвамов!

— Больших домов, — автоматически поправила она его. — Конечно, это все дома старой постройки, сейчас появились более современные и фантастичные, вроде тех небоскребов, которые ты видел по телевизору.

— А что это за шесты с веревками?

— Это телеграфные столбы с проводами. Они издавна называются телеграфными, хотя несут и электрические провода, и телефонные. По этим проводам электричество поступает во все дома.

— Почему мы остановились?

— Видишь, красный свет? Это сигнал, чтобы остановиться на перекрестке и пропустить поток транспорта, идущего с боковой улицы. Называется эта штука семафором, она регулирует уличное движение, иначе машины сталкивались бы друг с другом. Впрочем, они все равно сталкиваются, и никакой семафор от этого подчас не спасет. А почему? Да потому, что всегда найдутся водители-лихачи, для которых дорожные правила — не закон.

Некоторое время спустя Никки выехала из города, и потянулись те исторические места, которые Польше могли заинтересовать Торна. До того часа, когда их ждали на ферме, оставалось немного времени, и Никки решила заехать в небольшой торговый центр, расположенный на федеральной трассе Аманда-роуд.

По пути они миновали Оттава-Ривер — бывший Хог-Крик, проехали мимо нефтяной обогатительной фабрики с ее высокими трубами и вечно горящими, танцующими языками пламени. И хотя окна в машине были закрыты, Торн ощутил запах, если не сказать вонь, сырой нефти и, сморщив нос, проворчал: