Заклятие горца - Монинг Карен Мари

– Проклятье, ты был на волосок от провала. В каких-то секундах!

Дэйгис выгнул бровь и с упреком глянул на Кейона.

– Это была наша единственная надежда.

– Ты подверг мою женщину опасности.

– По крайней мере, она у тебя есть, – напомнил Дэйгис. – Христос, неужели тебе так трудно признаться, что ты благодарен мне за спасение, родственник.

– Не ты спас его, – с легкостью указала Гвен, будучи физиком и рационально оценивающим возможности человека во всем. – Неправда. Ты просто подготовил условия. А он спас себя сам.

– Чертовски здравая мысль, мои усилия не стоят благодарности, – сказал Дэйгис сухо.

– На мой взгляд, тебя не за что благодарить. Ты подверг нас всех опасности, – сказал Драстен.

– Я буду благодарить тебя, Дэйгис, – пылко сказал Джесси. – Спасибо, спасибо, спасибо. Я буду благодарить тебя по сто раз на дню всю оставшуюся часть твоей жизни, и если хочешь, я принесу тебе извинения за то, что я на мгновение возненавидела тебя, когда подумала, что ты предал меня.

Дэйгис кивнул.

– Пожалуйста, девушка. Хотя тебе нет необходимости извиняться за ненависть ко мне.

Хлоя одарила своего мужа улыбкой.

– Я тоже буду благодарить тебя. Я думаю, что ты блестяще справился с подготовкой условий, Дэйгис.

Он наклонился и чмокнул ее в нос. Хлоя была его самой верной поддержкой, так же как и он ее, и так будет всегда.

– Продолжая тему о стечении обстоятельств, – сказал Драстен задумчиво, – меня преследует какое-то странное ощущение с того момента, как вы вдвоем прибыли в Замок Келтар. На самом деле я чувствовал это и несколько раз до вашего прибытия. Почти, как если бы… нет, это глупость. – Он покачал головой.

– О чем ты, брат? – спросил Дэйгис.

Драстен, насупившись, потер свою челюсть.

– Скорее всего, это не стоит внимания. Но в последнее время я испытывал очень странное чувство, что на земли Замка Келтар направлено чье-то внимание. Никто больше не чувствовал этого?

– Я не могу говорить о Замке Келтар, Драстен, но я думаю, что понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Джесси. – В последнее время я также несколько раз испытывала подобное ощущение. Какое-то слово вертится на кончике моего языка, с тех пор как все это началось. Я топчусь рядом, но это – проклятое определение – всякий раз тает, когда я думаю, что разгадала его.

Ее брови нахмурились, и она надолго замолчала. Затем:

– Ага! Мне кажется, что я догадалась! – воскликнула она. – Это то, что ты подразумеваешь? Синхронизи…

– …рованность, – прошептала Эобил, Королева Туата Де Данаан, радужки ее глаз мерцали.

Вероятность совпадения, настолько невозможная, что это может показаться божественным вмешательством.

Уголки ее губ слегка приподнялись в улыбке. Она выровняла их. Она так часто в последнее время использовала смертную форму, что начала перенимать их мимику.

Люди всегда будут приписывать вмешательство Чара божественному. Им и надлежит думать таким образом, так как для того, чтобы уметь обращаться с многочисленными нитями, и искусно изменять переплетения материи мира, действительно требуется нечто божественное.

Теперь они были здесь.

Ее игроки, ее фигуры на шахматной доске. Больше чем пешки, меньше чем короли.

Катаклизмы, произошедшие в семнадцатом столетии, в конечном счете, никак не отразились на нем, по крайней мере, не после того, как она изменила ход событий, чтобы открыть запечатанную подземную комнату Келтаров. По той же причине это не произошло с ним и в двадцатом столетии. Равно как и с двумя другими, хотя и по другим причинам.

– J’adoube , – прошептала она. – Я дотрагиваюсь. Я примеряюсь.

Теперь уже в седьмой раз она предотвратила исчезновение самого чистого и самого мощного из Друидов.

И разместила пять самых мощных Друидов, которые когда-либо существовали точно в том месте, где она хотела, чтобы они находились. Где они могли объединиться с нею.

Где они могли спасти ее.

Дэйгис, обладающий самыми обширными знаниями среди других Друидов: всеми знаниями Драгаров, их тринадцати старейшин, воспоминания которых она сохранила в нем, о чем он не спешил рассказывать. Ни Драстену, ни своей половинке.

Кейон, обладающий самой огромной мощью среди других Друидов: счастливая генетическая случайность, неожиданная мутация, проявившаяся в родословной. Дэйгис и Кейон совместными усилиями могли сделать такое, что даже у нее вызывало бы волнение.