Заклятие горца - Монинг Карен Мари

Глава 21

В минуту, когда МакКелтары покинули библиотеку, Джесси услышала стук закрывающейся двери. Ее тело напряглось, пульс пустился вскачь.

Они остались одни, Кейон был освобожден из зеркала, и она прикасается к этому мужчине. Она, возможно, была самоуверенной, и все же внезапно почувствовала в этом знак судьбы.

Врожденные инстинкты хищника помогли Кейону ощутить перемену в ее теле. Он прервал поцелуй и отодвинулся, пристально глядя на нее. Его сексуальный рот приоткрылся от затрудненного жадного дыхания, а темные прищуренные глаза сверкали опасностью.

Она отступила на несколько шагов и остановилась, окидывая его взглядом, часто и тяжело дыша, так же как и он.

Он потянулся и слегка провел по ее щеке своей ладонью. Когда он заговорил, его голос был грубым, горячим, и низким.

– Что-то не так, женщина?

Она покачала головой.

– Я не думаю, что смогу спокойно реагировать, если ты играешь со мной в игры, Джессика.

Она сглотнула, и снова покачала головой.

-Что тогда? – потребовал он.

Она беспомощно пожала плечами. Ей нечего было сказать. Она не могла объяснить. Она хотела его прямо сейчас, больше, чем что-либо и когда-либо в своей жизни, и в то же самое время она ощущала себя стоящей на краю пропасти, без понятия, что там делает. Испытывая внутреннее побуждение, отчаянную необходимость отодвинуться назад в поисках более безопасного места.

Она не понимала этого. Она не была трусихой. И, конечно, не подзадоривала его. Она хотела его. И она понимала под этим не просто секс, а намного больше. Она всегда верила, что так должно быть и будет, когда она, наконец, займется любовью. Тот, кого она хотела, стоял напротив нее и испытывал то же обжигающее желание. Уже дважды она была готова броситься в омут с головой и заняться с ним сексом. Так что же сейчас было с нею не так?

Кейон тщательно изучал Джессику. Сейчас было самое подходящее время, чтобы обладать возможностью прочитать мысли своей женщины, но он не мог, и потому сосредоточил свое внимание на ее теле вместо разума.

Буря эмоций была в ее нефритовых глазах. Ее поза выражала вызов. Подбородок вздернут, тонкие ноздри раздувались, ноги расставлены на ширину плеч, как у маленького воина.

И все же наблюдалось противоречие в откровенно демонстративном отказе. Не просто вызов, но явная женская заносчивость. Любуйтесь мной. Спина выпрямлена, подчеркнут каждый изгиб ягодиц, тяжелые груди гордо подняты и продемонстрированы в их самом лучшем виде.

Ее твердые соски выступали через облегающий белый свитер.

И она только что снова облизала свои губы, вскинув голову с очаровательным вызовом.

Не трогайте меня. Не приближайтесь и не доставайте меня, говорила каждая ее частичка.

Кейон сократил расстояние между ними, склонил голову и резко вдохнул. Она снова отстранилась, но не раньше, чем он получил подтверждение своим ожиданиям. Горец улыбнулся, ему понравилась ее раздвоенность. Он хорошо понимал это.

Она пахла изящной комбинацией опасения, вызова и отчаянного сексуального голода. В этом аромате чувствовался запах желания, всю свою жизнь он провел в ожидании его, и это мучительно усиливалось с каждым пройденным днем.

Уже изучив ее, он мог поспорить, что девушка до конца не осознавала своих чувств.

Но он сознавал. В полной мере.

Это было всем, на что он смел надеяться.

Джессика С. Джеймс признала в нем своего мужчину и больше, чем на одну ночь. Если бы это было не так, она не пахла бы этой уникальной комбинацией. В женщине, ищущей удовольствие только на одну ночь, преобладал бы запах желания. И конечно, без опасения и вызова, если только мужчина не навредил ей и не поступил против желания женщины, и такого ублюдка нужно судить. Женщины бесценны, и заслуживают бережного отношения, а не захватнического и жестокого.

Но женщина, признающая себя спутницей жизни, издавала смесь запахов, потому что сознание предвещало существенные перемены в жизни. В его столетии женщина была готова к материнству, когда оставляла девичество и свой клан, связывая себя с новым кланом, клянясь в верности своему мужу и его людям, со страстью спеша окунуться в новую жизнь – и с радостью повторяла путь своей матери.