Кровавая месса - Бенцони Жюльетта

Полковник Сван ушел, а Лаура вдруг почувствовала, что дрожит от холода, и подошла к огню. Она поплотнее закуталась в белую шерстяную шаль, которую не снимала с утра. На улице подморозило, снова пошел снег, делая каждый след еще заметнее.

– Господи! – вслух произнесла молодая женщина. – Сделай так, чтобы им наконец это удалось осуществить!

На следующий день, в воскресенье, погода была еще хуже, чем накануне. Ночью неожиданно потеплело, снег растаял, улицы затопила жидкая грязь. Город утонул в густом тумане, который никак не желал рассеиваться. Холод отступил, но сырость переносить было еще труднее.

Жена Симона с утра суетилась, выбирая ту мебель, которую она хотела взять с собой: ей разрешили перевезти кое-что на новую квартиру. Внизу ждала повозка. Потом началась беготня по винтовой лестнице – Симон и гражданин Гаспар, слуга, вместе спускали вниз комоды, стулья и даже тяжелую дубовую кровать. Мари-Жанна собирала одежду, заворачивала свертки. Она стала очень толстой, ноги плохо ее слушались, но она все же прошлась по башне и попрощалась со всеми, с каждым перебросилась парой слов.

– Чего прощаться-то! – ворчал ее муж. – Ведь не на край света едем! Еще увидишься со всеми...

Симон нервничал, сердился, настроение у него было хуже некуда. Медлительность жены раздражала его, как и ее тяжелое, затрудненное дыхание. Но Мари-Жанна настояла на том, чтобы все прошло как полагается. Время от времени она подходила к мальчику, сидящему на кровати, и целовала его. Он внимательно следил за суетой и не обращал никакого внимания на подарок Мари-Жанны – большую, грубо раскрашенную лошадь из картона и дерева.

Наконец, когда мебель погрузили на повозку, Симон заявил:

– Закончишь тут одна с Гаспаром. А я пойду повидаю друзей. Скоро вернусь и приведу с собой комиссаров, чтобы передать им Капета. Так что смотри, чтобы к их приходу все было готово. – Потом он обратился к ребенку, который, казалось, спал с открытыми глазами: – Эй, парень, ты что это, заснул? Или тебе лошадь не нравится?

Ответила ему Мари-Жанна, выразительно взглянув на мальчика:

– По-моему, он ее боится! И потом, уже поздно. Я его накормлю и уложу спать.

– Ну придумала! А кого мы предъявим комиссарам?

– Так даже лучше. Увидят малыша в кровати и не станут будить. Решат, что ты его опять напоил...

– Ну, и что в этом плохого? – ухмыльнулся Симон. – Дай тебе волю, ты бы вырастила его кисейной барышней...

Мальчик посмотрел на него безжизненным взглядом.

– Я очень устал, – сказал он.

– Ладно, женщина, поступай как знаешь! Ты, видно, права. Они и в кровати могут на него посмотреть.

Когда шаги мужа стихли за поворотом коридора, Мари-Жанна повернулась к Гаспару:

– Делай то, что должен сделать! А я пока раздену малыша.

Она усадила мальчика к себе на колени и начала снимать с него одежду. А Гаспар тем временем вскрыл картонную лошадь и достал оттуда крепко спящего мальчугана. У него, как и у маленького Людовика, были белокурые волосы, вьющиеся от природы, но в остальном сходство было весьма отдаленным. Мари-Жанна в ужасе взглянула на него.

– Тот, кто хорошо знает мальчика, не ошибется, хотя некоторое сходство есть. Откуда он?

– Тебе незачем это знать... Но в любом случае комиссаров можно не бояться. Все они здесь люди новые и наверняка примут его за Людовика.

– Это хорошо... Давай, голубок, выпей вот это, и будешь спать крепко, – обратилась Мари-Жанна к принцу и протянула ему стакан, куда Гаспар вылил содержимое небольшого флакона.

– Это он займет мое место? – спросил мальчик, прежде чем взять стакан.

– Да, – ответил Гаспар. – Он выпил то же самое, что должен выпить ты. Видишь, как спокойно он спит? Не бойся!

– А ты поедешь со мной, Мари-Жанна?

– Конечно, мой птенчик. И Симон тоже.

– Надо торопиться! – Гаспар занервничал. – Сюда могут прийти...

– А меня положат туда? – Людовик указал пальцем на лошадь.

– Нет. Ну пей же!

Мальчик выпил содержимое стакана одним глотком. В следующую минуту он уже спал. Гаспар удобно уложил его в корзину с бельем и закрыл крышку. Мари-Жанна укрыла другого мальчика одеялом, придав ему ту позу, в которой любил спать маленький Людовик. Картонную лошадь закрыли, и Гаспар поднял корзину, чтобы отнести ее в повозку.

– Не слишком тяжело? – поинтересовалась Мари-Жанна.

– Нет. Очень уж он маленький и худенький даже для своего возраста... Да и сам я крепче, чем выгляжу.