Изменница - Холт Виктория

— Тогда кому же вы оставите Эверсли? Ведь вы же не допустите того, чтобы имение перестало быть собственностью нашей семьи. Нет уж. Я законный наследник. Можете считать меня негодяем, но ведь все мы грешники, включая тех, кто кажется очень добродетельным. Хотите, расскажу кое о чем? Это мисс Картер устроила пожар в больнице.

— Этого не может быть!

— Но это так. Я мог бы спасти ее, но она не захотела. Она казалась такой неприступной. Строгая и добродетельная старая дева. Я был не прав, но я не мог устоять…

— Ты хочешь сказать, что…

— Да, вы угадали. В Клаверинге Мадлен Картер потеряла свою девственность. У меня есть тяга к совращению девственниц.

— Ты просто дьявол, Дикон!

— Да, я такой. Мне потом было очень неловко. Но, видите ли, она была такой набожной, и мне стало любопытно, поможет ли это ей устоять. Не помогло. Она твердила потом, что ей суждено гореть в огне ада. Ты знаешь, она была с придурью. Однажды в Клаверинге садовники жгли мусор и сухие ветки. Она попыталась прыгнуть в огонь. Я удержал ее и уговорил не делать этого больше. Но у нес появилась тяга к самоуничтожению. Ей не нужно было забирать с собой столько жизней, но в ее глазах все эти молодые матери были такими же грешницами, падшими женщинами. А доктор, разве он не вкусил от Божьей благодати? Я велел ей шпионить за вами. Она знала, что вы и доктор любовники. Мадлен знала и о настойке опия, бутылку которого видела на столике усопшего. Все это она мне и рассказала. Она становилась очень красноречивой, когда говорила о грехопадении. Для нее все вокруг были падшими грешниками. Я думаю, она радовалась прегрешениям других потому, что сама была такой. Она была фанатичкой. Я видел, как она стояла на карнизе и размахивала горящей головней, как факелом, призывая Бога засвидетельствовать ее раскаяние. «Дай мне руку! — крикнул я. — Я вытащу тебя из огня». И она ответила:

— Оставь меня. Может, мне удастся спасти душу. Я искуплю свой грех, сгорев в огне не одна, а со всеми другими грешницами.

— Какая ужасная история!

— Какая правдивая история! Что касается вашего Чарльза, то и его я мог бы спасти. Но он был подобен капитану, который не имеет права покинуть тонущий корабль. Очень благородный поступок. Но он такой же грешник, как и все мы. Разве нет? Как и бедная Мадлен, он, вероятно, надеялся искупить свои грехи. Дорогая Сепфора, все мы грешники и не имеем права осуждать кого-то лишь за то, что его вина перед Богом кажется большей, чем наша собственная.

— Дикон, я устала от тебя, — сказала я. — Пожалуйста, оставь в покое меня и мою дочь.

— Будьте благоразумны, Сепфора, — ответил он, — и в скором времени мы заживем счастливо.

* * *

Мне с трудом вспоминаются те дни. Кажется, это было так давно. Каждое утро, просыпаясь, я думала: «Чарльза больше нет, теперь я одна».

Дикон уехал в Клаверинг. Прощаясь со мной, он взял мои руки в свои и сказал:

— Не забывайте, что держите в этих руках доброе имя доктора и свое тоже. Я желаю вам только счастья.

— Ты можешь сделать меня счастливой, если уедешь и никогда не вернешься, — ответила я.

— Когда-нибудь вы измените свое отношение ко мне, — ответил Дикон. — А сейчас я пойду разыщу мою милую Лотти. Я попрощаюсь с ней и заверю в своей неугасимой любви.

С каким чувством облегчения я глядела ему вслед!

Дни казались долгими и бессмысленными. Я почувствовала, что мои визиты к Изабелле и Дереку только расстраивают их, потому что я напоминала им о Чарльзе.

Ко мне пришла повидаться Эвелина с малышом, которым она очень гордилась.

— Вылитая копия отца, — сказала она и посмотрела на меня с сочувствием во взгляде. — Мне жаль доктора. Он был таким добрым и милым человеком… Но я всегда считала его слишком серьезным для вас. Вам нужен такой человек, который мог бы вас развеселить. Ведь вы и сами серьезная, вам нужен кто-нибудь, вроде того француза. Вы помните его?

Мне хотелось закричать, чтобы она убиралась, но я знала, что Эвелина всего лишь пытается ободрить меня.

Джеймс Фентон стал грустным и задумчивым. Я поинтересовалась у Хэтти, что с ним, и она призналась, что он подумывает о приобретении своей собственной фермы. Он всегда стремился к самостоятельности.

Я спросила:

— Он хочет уехать?

— Нет, мы никуда не уедем, если нужны здесь, — заявила Хэтти.

Я поняла, что должна отпустить их. Они хотели обзавестись своей фермой. Но как я обойдусь без Джеймса?