Право на любовь - Бэнкс Майя

— Немедленно рассказывай, кто ты такая, почему носишь цвета клана Кэмеронов и как попал к тебе мой сын? — устрашающе прогремел повелитель.

Мейрин молча покачала головой, попятилась и наступила Аларику на ногу. Тот недовольно заворчал, а она вспомнила о твердом намерении не сдаваться и снова шагнула вперед.

Юэн нахмурился еще суровее — брови окончательно сошлись у переносицы.

— Пытаешься сопротивляться?

В голосе послышалось столь искреннее удивление, что если бы не боль, страх и нервная дрожь, то вполне можно было бы улыбнуться.

Желудок кипел и бурлил, к горлу неумолимо подступала тошнота.

— Я вовсе не сопротивляюсь, лэрд.

Ее ответ прозвучал на удивление спокойно. Прекрасно. Можно собой гордиться.

— В таком случае немедленно отвечай. Сейчас же!

— Я…

Голос дрогнул, в глазах потемнело, а тошнота грозила вырваться на свободу.

Отчаянное положение спас Криспен. Не в силах терпеть и оставаться в стороне, мальчик бросился к подруге, обнял за ноги и уткнулся лицом в истерзанный живот.

Мейрин тихо застонала и инстинктивно обняла отважного защитника. Если бы не крепкие руки Аларика, в этот момент она бы точно не устояла.

Криспен повернулся и посмотрел на отца, который с трудом сдерживал недоумение и раздражение.

— Оставь ее! — требовательно воскликнул мальчик. — Она ранена, и я обещал, что ты обязательно ее защитишь. Обещал, слышишь, отец? Ты же сам говорил, что Маккейбы никогда не нарушают данного слова!

Не в силах произнести ни звука, Юэн смотрел на сына, и лишь вздувшиеся на шее вены выдавали истинные чувства.

— Криспен прав, брат, — вмешался Аларик. — Девочке необходимо как можно быстрее лечь в постель. Да и горячая ванна не помешает.

Пораженная нежданной поддержкой, Мейрин посмотрела на воина с молчаливой благодарностью и тут же перевела взгляд на лэрда. Тот все еще не верил собственным глазам и ушам.

— Постель? Горячая ванна? Моего сына вернула женщина, одетая в цвета заклятого врага, а все вокруг только и делают, что требуют предоставить защиту, постель и ванну!

Вождь разнервничался не на шутку. Казалось, еще секунда и разразится скандал. Мейрин в очередной раз попыталась отступить; к счастью, Аларик наконец отошел в сторону и позволил немного увеличить дистанцию.

— Она спасла мальчику жизнь, — негромко произнес он.

— И вытерпела из-за меня жестокие побои! — со слезами на глазах добавил Криспен.

Лицо Юэна заметно смягчилось, будто он окинул ее взглядом с головы до ног, пытаясь оценить степень увечий. В душе происходила жестокая борьба: казалось, он не мог отказаться от собственных жестких требований, но единодушие сына и брата заставило уступить. Маккейб негодующе сжал губы и, в свою очередь, сделал шаг назад.

Напряжение все еще давало себя знать. Пытаясь успокоиться и совладать с чувствами, Юэн несколько раз глубоко вздохнул. Мейрин прониклась искренним сочувствием к бедняге. Будь Криспен ее ребенком, она тоже потребовала бы подробного отчета. А если Маккейб говорит правду (зачем ему лгать?) и Дункан Кэмерон действительно его злейший враг, то тогда понятно, почему он с недоверием и ненавистью смотрит на синее с красной вышивкой платье. Да, она отлично понимает чувства отца и вождя клана, но пока вовсе не готова открыть ему душу.

Собравшись с духом, Мейрин посмотрела в зеленые глаза и сдержанно, чтобы не показаться высокомерной, произнесла:

— Да, я на самом деле спасла вашего сына, лэрд. Была бы признательна за любую помощь. Многого не прошу. Лошадь и, если можно, немного еды. Я немедленно уеду, и впредь не буду раздражать вас своим присутствием.

Юэн больше не смотрел на нее в упор. Он поднял глаза к небу, как будто умолял Господа послать терпение или смирение. А может быть, и то, и другое одновременно.

— Лошадь и немного еды? — Эти слова он произнес, все еще обращаясь к небесам, а потом медленно опустил голову и пронзил Мейрин нестерпимо горячим, обжигающим взглядом. — Нет, девочка. Никуда ты не поедешь.

Глава 4

Юэн смотрел на незнакомку и с трудом сдерживался, чтобы не дать волю накопившемуся гневу. Да, в смелости малышке не откажешь. Непонятно, каким образом ей удалось до такой степени привязать к себе Криспена; надо будет непременно докопаться до истины.

Даже несгибаемый Аларик уступил женскому обаянию. Ничего странного в этом, конечно, не было — девчонка хороша собой, — но сам факт, что брат готов защищать чужестранку, вызывал раздражение.