Солнце любви - Райан Нэн

Глава 41

Стоял самый знойный час дня. Старая асиенда была погружена в тишину и безмолвие. Слуги дремали у себя в комнатах. Время сиесты в Орилье. В просторном особняке бодрствовала только Эми.

Жара мешала ей уснуть. При закрытых ставнях и задернутых шторах в темной спальне было мучительно душно. Это не беспокоило ее в начале сиесты, когда они с капитаном занимались любовью.

Тогда жара почти ей не досаждала, хотя они оба покрылись испариной уже после первых поцелуев. И говоря по правде, это каким-то образом даже усиливало удовольствие.

Но потом, когда он заснул, а она лежала рядом с ним, ей вдруг стало трудно дышать спертым воздухом спальни, трудно выносить липкость собственной кожи. Она молча выбралась из кровати, обтерлась мокрой губкой, оделась и, выскользнув из комнаты, спустилась по лестнице.

Теперь она стояла на каменном крыльце, поливая жаждущие, увядающие кустики олеандров.

Она заметила облако пыли на горизонте и отставила лейку. Поддавшись любопытству, она пересекла просторное крыльцо, подняла руку, защищая глаза от солнца, и увидела одинокого всадника, быстро приближающегося к асиенде.

Натянув поводья, он осадил лошадь, спешился и долго стоял на месте, осматривая асиенду. Потом снял шляпу, и Эми схватилась за сердце.

По центральной дорожке к ней решительным шагом направлялся высокий стройный мужчина. Его светлые золотистые волосы блестели на солнце, а широкая улыбка оставалась такой же фальшивой, какой была всегда.

— Бэрон… — Эми беззвучно, одними губами произнесла его имя.

Да, по дорожке и в самом деле вышагивал к ней навстречу ее эгоистичный подлый братец, не подававший о себе вестей уже много лет, а ее первой и единственной мыслью была мысль о Луисе Кинтано, который сейчас спал мирным сном в ее постели. Что же произойдет, когда он проснется? Что произойдет, когда Бэрон узнает, что Луис здесь?

— Бэрон… — сказала она, с трудом обретая голос. — Я просто поверить не могу. — Она шагнула вперед, чтобы приветствовать его, в то же время лихорадочно соображая, как быть. — Что же ты нас не предупредил?..

Бэрон, который выглядел много старше своих сорока лет, вступил на каменное крыльцо. Его лицо, когда-то бесспорно красивое, было бледным и одутловатым; голубые глаза потускнели от постоянного пьянства и разгульной жизни. Он, прежде так заботившийся о своей наружности, теперь явился в родной дом в истрепанной и грязной одежде, мешком висящей на слишком худой фигуре.

Но улыбка, рассчитанная на то, чтобы покорять самые холодные сердца, все так же сияла, намертво приклеенная к лицу.

— Рад видеть тебя, сестренка, а ты?

Он раскрыл братские объятия, но от этой чести Эми уклонилась.

— Ты, должно быть, устал и натерпелся от жары, Бэрон, — сказала она, с трудом скрывая беспокойство. — Посиди здесь, в тени, я принесу тебе чего-нибудь прохладительного выпить. Как ты к этому относишься?

Бэрон поднял светлые брови и остался на ногах.

— С чего бы это мне вдруг захотелось сидеть тут на крыльце, когда я могу войти в дом, где все-таки попрохладнее? — Он шагнул к парадной двери. — Нет уж, поднимусь-ка я наверх, приму ванну да скину с себя хоть часть дорожной пыли.

— Подожди! — воскликнула Эми, преграждая ему путь. — Я… ах… может быть, мы сначала посидим вместе, а потом…

— Это что-то новенькое, ей-богу! — Его улыбка стала еще шире, и он укоризненно покачал головой; — У тебя раньше для меня и двух слов никогда не находилось. Откуда же сейчас взялась эта сестринская забота? — Он протянул руку и коснулся длинного золотистого локона, лежавшего на плече Эми. — Э-э, сестренка, уж не завела ли ты себе еще одного мексиканского жеребчика с горячей кровью, чтобы он согревал тебе постель, пока старина Дуг играет в солдатики под началом у Максимилиана?

— Ну что ты, конечно, нет. Не будь таким…

— Об заклад бьюсь, что попал в точку, — перебил он ее. — Держу пари, при тебе тут ошивается какой-нибудь Хосе, или Карлос, или Хесус и каждую ночь вставляет тебе то, что полагается. Что скажешь, сестричка? Все еще позволяешь объездчикам поездить на себе?

— Прекрати, Бэрон! Не смей так со мной разговаривать!

— Ладно, я иду в дом, — небрежно бросил он.

Эми, выведенная из себя, круто развернулась и бросилась в дом впереди него, пытаясь придумать, как быть дальше. Она стремительно пересекла коридор, надеясь увлечь Бэрона за собой в гостиную. Но Бэрон, едва ступив за порог, задержался и дальше двигаться не стал. Эми оглянулась: сначала на него, а потом — туда, куда воззрился он.