Дочери Ганга - Бекитт Лора

Небо раскинулось над землей, как живая громада. Звезды рассыпались несчетными огоньками. Вселенная простиралась, как бесконечная таинственная карта всех людских судеб и происходящих на земле событий. Однако мир влюбленных сжался до этой комнаты. И в то же время оставался загадочным и беспредельным.

Грейс подумала, что такие минуты выпадают раз в жизни. И такая ночь – тоже.

– За что ты меня полюбил?

– Я не знаю, – немного потерянно произнес он, и это тронуло девушку. – Все в моей жизни совершалось с какой-то конкретной целью. А теперь я хочу только чувствовать. Не задавая вопросов, ничего не планируя и ни о чем не думая.

Дамар протянул Грейс руки, и она кивнула. Его ладони были горячими и сильными, и она надеялась, что его сердце окажется таким же.

Он расстегнул ее платье. Он преодолел себя, зная, что она никогда не решится сделать это первой. Ее белое тело настолько поразило Дамара, что сперва он не смел до него дотронуться. Оно было таким мягким, нежным, невинным, восхитительным, прекрасным!

Грейс мало что знала о плотской любви, потому просто доверилась Дамару, и вскоре не понимала, где находится, потому что все в ней сосредоточилось на чувствах.

Она ощущала, как бьется сердце ее возлюбленного, но вместе с тем время словно остановилось. И хотя умом она еще не осознавала происшедшего, в ее душе расцвела весна, а тело говорило о том, что она не ведала ничего лучшего.

Рассвет окрасил комнату в нежно-розовый цвет, отчего она напоминала сказочную шамиану.

Утром, осыпав Грейс благодарными поцелуями, Дамар произнес:

– Я должен сказать тебе правду: меня все равно убьют. Это всего лишь миг счастья, нереального счастья перед вечной разлукой.

Девушка похолодела. Ей суждено было стать последней яркой вспышкой на закате его жизни. Если бы он был уверен в своем будущем, то не сделал бы того, что сделал. Он взял бы в жены индианку знатного происхождения и продолжил бы с ней свой бессмертный род. Неважно, любили бы они друг друга или нет. Их близость проистекала бы из глубокого древнего неиссякаемого источника, коему не придумано названия.

В этот миг Дамар Бхайни протянул Грейс золотой браслет, на котором была выгравирована какая-то надпись. Вглядевшись, девушка прочитала: «Мы далеко друг от друга, но ты всегда со мной».

– Я приготовил его заранее. Но не знал, подарю или нет.

– Ты чувствовал, что мы будем вместе?

– Да.

– И предполагал, что мы расстанемся?

– Тоже верно.

– Неужели посреди крови и смерти ты думал обо мне? – прошептала Грейс.

– На войне всегда надо помнить о чем-то подобном… О розе, которая выросла в саду, о недочитанной книге, о мгновениях детства. Иначе перестанешь быть человеком. Но о любви я думал впервые.

Дамар посвятил ей последние мирные минуты, отдал нерастраченные крупицы душевного пламени, и все же она по-прежнему ощущала свою незначительность в кругу того, что являлось основой его существования. А все потому, что вопреки происходящему думала о будущем.

Грейс понимала, что вошла в его жизнь не для того, чтобы выйти за него замуж, заниматься семьей и детьми, стать частью его рода и клана. Она очутилась здесь, чтобы побыть только с ним и только в эту ночь.

– Твои родители живы?

Дамар покачал головой.

– Я один.

– Нам могли бы помешать традиции и… разная вера?

– Не знаю. Теперь мне кажется, что нет. Простые ценности везде одинаковы. Божества только выглядят по-разному, а вещают об одном и том же. У всех народов есть бог войны и бог любви. И сейчас я хочу, чтобы мне покровительствовал второй.

– Но ты уезжаешь. Могу ли я ждать тебя? Я не о верности – едва ли мне когда-то захочется быть с другим!

– Любовь, отягощенная ожиданием, слишком тяжела. Не жди. Просто знай, что когда-нибудь я вернусь. Неважно, в каком обличье. Главное – я приду, – сказал Дамар и, помолчав, добавил: – Если б не ты, я бы не знал, как мне все это пережить.

Утром Грейс вышла его проводить. Ветер резал глаза и тут же смахивал слезы. На ее руке сверкал золотой браслет, и это видели все.

Люди Дамара держались настороженно, но почтительно. В их среде не было принято осуждать действия повелителя, какими бы абсурдными они ни казались. Он был непогрешим в их глазах, несмотря на поражение, на связь с женщиной чужого народа, иной веры. Несмотря ни на что.

Дамар сказал, что его воины проводят Грейс до Варанаси. Она не стала возражать. Одетый в простую одежду, не имеющий никаких знаков отличия, Дамар Бхайни все равно выделялся среди своих людей. Он был человеком, закаленным войной, привыкшим к беспрекословному подчинению. Если его сердце когда-то и смягчалось, то рука оставалась железной.