Любовь навеки - Райс Патриция

Пенелопа жаждала встречи с мужем и в то же время страшилась ее. Она боялась, что не совладает с собой и сделает все, чтобы удержать Грэма. Возможно, даже проговорится ему, что ждет ребенка.

Пенелопа положила ладонь на слегка округлившийся живот. Впрочем, хотя ее беременность еще не была, заметна, Грэм в любом случае рано или поздно узнает о том, что она носит под сердцем его ребенка.

Пенелопе хотелось, чтобы Грэм настоял на ее возвращении домой до того, как ему станет известно о ребенке. Ах, если бы муж попросил ее вернуться не потому, что она беременна, а потому, что он любит ее! Слезы брызнули из глаз Пенелопы, но она поспешно смахнула их рукой, услышав шаги за дверью и звонкий детский смех.

Присцилла Грин заглянула в кабинет и тут же закрыла дверь, почувствовав, что сейчас не время разговаривать с леди Тревельян о новой учительнице математики или высоких ценах на постельное белье.

Выйдя из приюта, Пенелопа решила отправиться к Риардонам, чтобы посмотреть, как идет подготовка к свадьбе. По дороге она не смогла удержаться, чтобы не завернуть в Холл. Пенелопа была уверена, что Грэма там нет. А если даже он там, то вряд ли захочет принять ее...

Когда экипаж остановился у крыльца, виконтесса не спеша вышла и окинула грустным взглядом огромный усадебный дом, в котором она когда-то была хозяйкой. Теперь она понимала, что совершила непростительную ошибку, уйдя от мужа.

Услышав взволнованные голоса и смех в холле, лорд Грэм вышел из своего кабинета на верхнюю площадку лестницы. Он не поверил своим глазам, увидев женщину, о которой думал все последние дни и ночи.

Пенелопа изумленно подняла на него свои фиалковые глаза, и у Грея перехватило дыхание. Он молча сделал радушный жест, приглашая ее войти в дом. Леди Тревельян, не проронив ни слова, сделала несколько шагов. Сердце ее учащенно билось в груди.

Слуг как ветром сдуло, и супруги остались наедине. Грэм, быстро спустившись, провел Пенелопу в гостиную. Плотно закрыв дверь, он прислонился к ней и взглянул на жену. Она исхудала и была бледнее обычного.

– Прости, что побеспокоила тебя, Грей, – сказала Пенелопа, стараясь не смотреть на мужа. Бледный шрам, идущий через всю его щеку, будил в ней воспоминания о часах, проведенных в каменном мешке. Ей хотелось дотронуться до его лица, погладить густые черные с проседью волосы. Пенелопа не могла поверить, что после долгой разлуки, показавшейся ей вечностью, она снова стоит рядом с ним. Внезапно у нее подкосились ноги и она оперлась о спинку кресла.

– Присядь, Пенни, – поспешно сказал Грэм. – Я не ожидал, что ты приедешь.

Он протянул руку, чтобы снять с нее шубку, но Пенелопа покачала головой и опустилась в кресло. Ей было не по себе от того, что муж находился так близко. – Хочешь чаю? Ты, должно быть, продрогла!

Грэм сильно нервничал. Он походил на школьника, терзаемого муками первой любви, и не знал, что сказать и сделать, но решил не выпускать Пенелопу из этой комнаты до тех пор, пока она не услышит все, что он хотел ей поведать.

– Нет, – промолвила Пенелопа. – Я ничего не хочу. Не сбивай меня, пожалуйста. Я должна тебе кое-что сказать, пока не передумала.

– Может быть, лучше ты послушаешь, что скажу я? – спросил он. – Мне трудно найти подходящие слова, чтобы выразить свои чувства. Помоги мне, Пенелопа. Назови неблагодарным негодяем, которому нет прощения. Отругай, брось мне в лицо обвинения. Только не сиди молча и не гляди с немым упреком. Хочешь, я стану перед тобой на колени?

Пенелопа шагнула к нему, испугавшись, что он действительно упадет на колени.

– Так, значит, ты уже все знаешь? – изумилась она. – Твоя сестра обо всем догадалась и сообщила тебе? Я не собиралась скрывать от тебя то, что у нас будет ребенок, но мне сначала хотелось услышать, нужна ли я тебе. Однако ты не писал, и я поняла, что мы навсегда расстались...

Грэм смотрел на нее с недоумением. Смысл ее слов не доходил до его сознания. Он не понимал, о чем она говорит, но по тону чувствовал, что она как будто извиняется перед ним, просит у него прощения. Это было невероятно! Как она может просить прощения у человека, который лгал ей, обманывал и вел себя вызывающе! Грэм покачал головой и усадил Пенелопу в кресло.

– Не надо, Пенелопа. Выслушай меня. Я признаю, что вел себя непростительно дерзко и самонадеянно. Но разве не можем мы ради Александры забыть прошлое и снова жить вместе? Я сделаю все, что ты пожелаешь, дам тебе любые объяснения. Не бросай нас, дай нам шанс доказать тебе, что все еще можно исправить.