Под парусом мечты - Ларк Сара

— Ты еще помнишь! — улыбнулась Гвинейра. — Марама обрадуется. Она всегда боялась, что ты забудешь маори, как Кура. Она говорит, что Кура забыла язык. Мне, впрочем, это кажется странным. Кура, уже будучи взрослой, бегло говорила на маори, а еще она поет на этом языке. Как же можно забыть слова?

— Слова — нет, — ответила Глория, подумав о Таматее.

Гвинейра пожала плечами. Скоро взойдет солнце, они приближались к Киворд-Стейшн. Глория должна узнать местность. Луга, озеро…

— Можно мне… можно я поведу? — хриплым голосом спросила девушка. Желание самостоятельно направить кобов к подъезду дома было настолько велико, что она даже Нимуэ отпустила.

Гвинейра уже хотела передать ей поводья. Но потом вдруг в памяти всплыла картина: Лилиан в день своего возвращения из Англии. Ее сверкающие глаза, подбадривающие крики, развевающиеся на ветру волосы. Гвинейра чувствовала себя молодой, радость правнучки захватила ее. И еще Джеймс, скачущий ей навстречу на сивом жеребце. Так же, как тогда, когда он ждал ее в кругу каменных воинов. Гвинейре показалось, что Лилиан унесла ее в путешествие во времени. Но потом…

Гвинейра не должна выпускать поводья из рук. Это принесет несчастье…

— Нет, лучше не надо! — Пальцы Гвинейры сжали поводья.

Глория снова замкнулась. Больше она не произнесла ни слова, пока они не доехали до конюшен. Когда один из пастухов приветствовал женщин, ей больше всего хотелось спрятаться в какую-нибудь мышиную норку.

— Давайте я распрягу, мисс Гвин! Мисс… Глория?

Мужчина был еще молод, белокож. Он не знал Глорию в детстве. При виде молодой женщины в роскошной юбке-брюках — наверное, он никогда прежде не видел, чтобы женщина так одевалась, — у него расширились глаза. Гвинейра увидела не только удивление, но и восторг. Глория — просто желание.

— Большое спасибо, Фрэнк! — приветливо ответила Гвин, передавая ему поводья. — А где у нас маленькая Принцесса, Фрэнк? Мисс Глория хочет сразу же увидеть ее, это была ее пони в детстве. Сейчас Глория, конечно же, уже слишком большая для нее.

— В паддоке за конюшнями, мисс Глория! — Фрэнк Уилкенсон послушно указал на противоположный выход из конюшни. — Если хотите, я с удовольствием объезжу ее. Перед легкой одноколкой она будет хорошо смотреться.

Глория ничего не сказала.

— Вы ведь тоже любите управлять, мисс Глория?

Глория бросила на Гвинейру мрачный взгляд.

— Нет, — только и сказала она.

— Ты произвела на него впечатление, — попыталась поддразнить ее Гвинейра, ведя правнучку через конюшню. Нужно же как-то развеять ее дурное настроение. — Он очень милый молодой человек, ловко управляется с лошадьми. Я бы поразмыслила над его предложением. Принцесса отлично смотрелась бы в упряжи. С моей стороны большая глупость, что я не подумала об этом раньше.

Казалось, Глория хотела что-то ответить, но передумала и продолжала молча идти за прабабушкой. Лицо ее просветлело лишь тогда, когда она увидела небольшую рыжую кобылку на выгоне вместе с другими лошадьми.

— Принцесса, милая моя…

Естественно, Принцесса не узнала бывшую хозяйку. Спустя столько лет этого нельзя было ожидать, и Глория, конечно, не стала обижаться на животное. Она пролезла под оградой и направилась к кобылке, чтобы погладить ее. Принцесса разрешила сделать это и даже немного потерлась головой о плечо Глории.

— Завтра я тебя почищу, — с улыбкой произнесла Глория. Она поняла намек. Кобыла испытывала зуд, а она, похоже, будет тем самым человеком, у которого найдется для нее время.

Возвращаясь к Гвинейре, Глория улыбалась.

— А где жеребенок? — спросила она.

— Какой жеребенок… — Гвинейру бросило в жар. Жеребенок Принцессы… лошадь, которую обещал Глории Джек, и говорил, что по возвращении она сможет ездить на ней.

Гвинейра закусила губу.

— Глория, милая, мне очень жаль, но…

— Он умер? — тихо спросила Глория.

Гвинейра покачала головой.

— Нет-нет, что ты. Это хорошенькая кобылка. И у нее все в порядке. Но… я подарила ее Лилиан. Мне очень жаль, Глория, но тогда мне казалось, что ты вернешься не скоро. И ты никогда не писала, что он тебе все еще нужен…

Глория уставилась на Гвинейру. Пожилая женщина изо всех сил пыталась истолковать взгляд правнучки, но в глазах у той читалась неприкрытая ненависть.

— Если ты не ездишь верхом, значит, ты умер. Разве не ты это всегда говорила? Я была… я уже…