Несущая свет. Том 3 - Гиллеспи Донна

Через пару минут небольшой отряд лучников из числа тех, кто располагался на деревянной крыше верхней галереи, скрытно, по-разбойничьи спустился вниз и занял проходы напротив мест для плебеев. Выбрав дюжину самых заядлых крикунов в качестве мишеней, лучники спустили тетивы своих луков. Стрелы пронзили шеи смутьянов. Воздух огласился криками и стонами умирающих. Те, кто стоял рядом, завыли от ужаса. Зрители сотнями бросились на пол между рядами и поползли по проходам, забегали по скамейкам, не зная, куда деться, словно птицы, попавшие в ловушку в горящем здании. Людской поток в панике хлынул к выходам, но стражники, стоявшие у дверей, ведущих на лестницы, не пустили их. Всем пришлось вернуться на свои места.

Когда лучники исчезли так же тихо и незаметно, как и появились, толпу зрителей охватил кошмарный страх, опустившийся на нее подобно туману и парализовавший языки. Это было чрезвычайно эффективное средство. В мгновение ока грозная разъяренная толпа была приведена в повиновение и из свирепого тигра превратилась в жалкого, скулящего щенка.

Домициан злорадно улыбнулся и, подавшись вперед, словно нехотя двумя пальцами потянулся к серебряной чаше, где во льду лежали улитки, выкормленные молоком. Съев одну из них, он нашел ее превосходной на вкус. К нему опять вернулось благодушное настроение. Он чувствовал себя искусным наездником, который знает, как обращаться с непослушной лошадью.

Аристос и Ауриана стояли друг против друга, застыв в напряженной тишине. Их мужество, воля и решительность молчаливо противостояли друг другу Ей все еще не верилось, что наконец-то сбылось то, о чем она думала все эти годы. Гонка со смертью должна была вот-вот начаться. Громадная туша Аристоса, по сравнению с которой она казалась подростком, стала еще больше, словно распухнув от всех страхов и опасений Аурианы. Она воображала, что смотрит на него сквозь дым и волны тепла, поднимающиеся от погребального костра.

Солнце, блеснувшее на золотом орле, украшавшем шестиугольный щит Аристоса, ослепило Ауриану, и она немного сдвинулась влево, чтобы не давать ему этого преимущества. Однако Аристос в точности повторил ее движения, и солнце по-прежнему било в глаза. Да, это был опытнейший, закаленный хищник, от которого не ускользнет ни малейшее движение противника.

Долгое время они стояли как завороженные. Никто не решался нанести удар первым — оба прекрасно умели пользоваться нападением противника, чтобы найти малейшую ошибку в атаке и нанести смертельно опасный контрудар. Напряжение бездействия становилось все более угнетающим. Публика чувствовала, что эта предгрозовая обстановка вот-вот разрядится ураганом невиданной силы. Все ожидали первого раската грома.

Ауриана начала кружить вокруг Аристоса, сосредоточив все свое внимание на поисках незащищенного места, стараясь застать его врасплох. Однако Аристос поворачивался так, словно его тело покоилось на хорошо смазанных шарнирах. Он слегка согнул в коленях ноги, и от этого мускулы его толстых, зашнурованных в кожу, икр напряглись словно канаты. Из-под шлема было слышно прерывистое дыхание. Он с шумом втягивал в себя воздух, а затем с еще большим шумом, похожим на завывание ветра в морских пещерах, выпускал его обратно. Чудовище. От него исходил острый дух ненависти, окружавший его тело словно плотным облаком. Под нелепым шлемом нельзя было разглядеть ничего человеческого, а пустое, словно барабан, сердце уже давно не испытывало никаких симпатий, жалости или сострадания. Это существо было целиком соткано из чистейшей злобы.

Внезапно Аристос сделал вид, что собирается нанести удар. Он отвел руку с мечом назад и запрыгал. Ауриана тут же разгадала его истинное намерение, и призвав себе на помощь всю свою выдержку, не поддалась на эту уловку. Она не встала в оборонительную стойку. Это вне всякого сомнения спасло ей жизнь.

Видя, что маневр не привел к успеху, Аристос сильно ударил правой ногой по песку, который тучей осыпал лицо Аурианы, но и тут просчитался. Ауриану не так-то легко было сбить с толку. Все свое внимание она сосредоточила на его центре тяжести и посчитала уловку с песком за попытку отвлечь ее внимание.

Она увидела, что ее стойкость несколько озадачила Аристоса. Инстинкт подсказал ей, что настал подходящий момент для атаки. Она прыгнула вперед, изогнувшись всем телом. Еще в прыжке ее меч как бы сам собой описал дугу и готов был обрушиться на Аристоса, но тот опередил удар и сам прыгнул навстречу, отстав ровно настолько, насколько вспышка света отстает от разряда молнии. Публика ахнула и замерла в тишине.