Солнце любви - Райан Нэн

Потрясенная до глубины души открывшимся ей чудом, Эми повернулась к Луису:

— Должно быть, я грежу. Не можем же мы и в самом деле находиться здесь, в прохладе и тени, рядом с водопадом?

— Тем не менее мы не в сказке, — заверил Луис подругу детства. — Знаешь, как тут глубоко? Вон с той скалы сюда даже нырять можно! — Он указал на большой, нависающий над водой выступ скалы рядом с водопадом.

— Ты плаваешь здесь?

— Постоянно.

— Завидую я тебе, — уныло проговорила Эми; усевшись на траву, она обняла колени руками.

Луис быстро опустился рядом.

— Не завидуй. Ты тоже можешь тут плавать. — Он помолчал и добавил: — Со мной.

Эми вскинула голову. Взглянув в темные выразительные глаза, она внезапно призадумалась: отчего это Луис стал вдруг так добр и внимателен к ней после целой недели полнейшего пренебрежения?

— А почему, пока в доме были гости, ты меня и знать не хотел? — надменно осведомилась она. — Ты даже ни разу не потанцевал со мной. Мне было обидно.

На бронзовом лице Луиса промелькнула гримаса боли. Он бросил взгляд на безмятежные воды реки и, проглотив ком в горле, открыл Эми правду:

— Я не умею танцевать.

— Ты не умеешь… И только по этой причине…

— Да! — взорвался Луис, вновь обращая к Эми страдальческое лицо. — Я не умею танцевать. Я неуклюж и неповоротлив, и… — Неожиданный взрыв звонкого смеха прервал его речь. В черных глазах юноши вспыхнул гнев. — По-твоему, это смешно?

— Да, да, очень! А ты сам разве не видишь, до чего это смешно?

— Не вижу ничего смешного. — Он свирепо уставился на Эми. Продолжая смеяться, она нежно тронула кончиками пальцев его ожесточившееся лицо:

— Тонатиу, неужели ты и вправду думаешь, что для меня это имеет какое-то значение — умеешь ты танцевать или нет?

— Ну а разве не имеет? — с недоверием спросил Луис.

— Ни капельки. Да хоть бы ты за всю жизнь ни одного танца не станцевал — какая мне разница? — Обеими руками она схватила его затянутую в перчатку руку и пылко прижала к своей щеке. — А я думала, ты не хочешь танцевать со мной. Как ты не понимаешь, я боялась, что это из-за меня.

— Вот и нет, все из-за меня. — Угрюмое лицо начало проясняться, однако он не смог удержаться от колкости: — Я же не Тайлер Парнелл.

— Знаю, — ответила Эми, — и очень этому рада. Очень-очень рада. — Она выпустила руку Луиса, но не сводила с него ликующего взгляда синих глаз.

Однако переубедить Луиса удалось не сразу.

— Держу пари, если бы сейчас он был здесь с тобой, то он бы… он бы тебя поцеловал.

Эми взглянула прямо ему в глаза:

— Нет, не поцеловал бы. Потому что я бы не позволила. Как не позволила в тот раз, когда мы гуляли в саду. — Она улыбнулась и очень тихо проговорила: — А вот тебе, Тонатиу, я бы разрешила поцеловать меня. — Ее прелестное лицо порозовело, и она робко добавила: — Если хочешь.

Щеки Луиса залились румянцем.

— Конечно, хочу, Эми. Я так хочу поцеловать тебя, но… но… — Он вздохнул: — Опять как с танцами. Я и этого не умею делать. Я никогда не целовал девушку.

— Вот удача! — от души воскликнула Эми. — И меня никто не целовал. Мы можем учиться вместе. — Она подняла на юношу доверчивый взгляд. — Верно?

Луис по-мальчишески ухмыльнулся:

— Конечно, можем.

С бьющимся сердцем он медленно стянул с рук замшевые перчатки и, бросив их на землю, придвинулся к Эми. Луис взял ее лицо в смуглые худые ладони, и девушка затаила дыхание.

Она не знала, куда девать руки, и поэтому легонько взялась пальцами за запястья Луиса.

Взгляд черных глаз, скользнув по лицу, опустился к ее губам. Под этим напряженным взглядом губы Эми задрожали. У нее было такое ощущение, как будто легкие вот-вот разорвутся.

Он понимающе улыбнулся и ласково посоветовал:

— Дыши, радость моя.

Благодарно кивнув, Эми перевела дыхание, и оба расхохотались. Когда они, наконец, успокоились, смеющиеся черные глаза Луиса затуманились, а потом снова загорелись огнем. Он запрокинул лицо Эми и, наклонившись, поцеловал ее.

Невинный поцелуй… Две робкие, жаждущие слияния пары уст неумело встретились и, едва коснувшись, быстро разошлись. Но, краткий и целомудренный, этот поцелуй сладко растревожил обоих.

Охваченный благоговейным восторгом от подаренного ему чуда, Луис произнес со смешанным чувством обретенной власти, ответственности и обладания:

— Эми, я первый поцеловал тебя, но этого недостаточно.