ПОТАЕННОЕ ПЛАМЯ - Браун Сандра

– Не сомневаюсь, что это было бы прекрасно, но у нас даже нет фортепиано.

Лорен оцепенела и не знала, что на это ответить. Униженная до последней степени, она опустила голову и уставилась на свой влажный и измятый носовой платок, зажатый в ладонях.

– Простите. Я не знала об этом. Вы, должно быть, подумали.., я была так уверена… Он не сказал мне…

Слезы, туманившие ее глаза, наконец пролились и потекли по щекам.

– Ну, ну, не стоит так горевать, – сказал Карсон. – Я боюсь, что старина Бен просто пошутил по своему обыкновению, и на сей раз пострадавшей оказались вы, но сам он не дожил до того момента, когда придет время полюбоваться на результат. Вы можете пожить здесь некоторое время. Оливия и я постараемся сделать так, чтобы ваше пребывание в доме оказалось приятным. А теперь перестаньте плакать.

Судя по его голосу, Карсон был искренне огорчен и так сильно похлопывал Лорен по руке, что даже причинил ей боль.

– Вы присоединитесь к нам в столовой в семь тридцать, мисс Холбрук?

В голосе Оливии звучало раздражение столь очевидным проявлением чувств.

Лорен поняла, что аудиенция окончена, и поднялась:

– Да, благодарю вас, миссис Локетт. Лорен пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы кивнуть каждому из них, и она направилась было к уже раздвинутой двери, готовая выскользнуть из комнаты и исчезнуть, когда ее остановил резкий оклик Оливии:

– Мисс Холбрук!

– Да, – отозвалась Лорен дрожащим голосом, повернувшись к хозяйке дома.

– Есть одна вещь, которую я должна знать.

– Оливия, пожалуйста, – перебил ее Карсон, но она не обратила внимания на его слова.

– Вы были любовницей моего мужа? Любовницей! Это слово было брошено в нее, как камень, ударилось о стены комнаты, рикошетом отдаваясь у нее в голове. Даже если бы Оливия действительно забросала ее камнями, Лорен не почувствовала бы себя более оскорбленной. Щеки ее пылали, а все тело заледенело.

– Нет! – задыхаясь, прошептала она. – Почему вы?.. Нет, нет. – Она была так потрясена, что и не подумала отрицать это нелепое предположение более красноречиво.

– Я так и думала, – произнесла Оливия, – увидимся за обедом.

На обратном пути в свою комнату Лорен с трудом сохраняла душевное равновесие. Закрыв дверь, она упала на постель и заплакала. Ей было больно и в то же время она досадовала на свою наивность. Почему Оливия заподозрила ее и даже осмелилась прямо спросить об этом? Как жестоко и несправедливо.

Лорен горевала о человеке, которому доверилась и который обманул ее. Ее мучила тревога, будущее не предвещало ничего хорошего.

Два месяца! Что, по мнению Бена, должно было произойти за это время? А потом? Что она будет делать потом?

***

Лорен тщательно оделась к обеду, выбрав одно из двух красивых платьев, имевшихся в ее гардеробе. Оно было из мягкой лиловой вуали. Корсаж украшали изящные складки и крошечные жемчужные пуговки, высокий отделанный кружевами воротник закрывал почти всю шею и доходил до подбородка. Мягкие складки юбки ниспадали на белые кожаные туфельки.

Елена помогала ей одеваться. Теперь ей казалось почти естественным, что мексиканка помогала ей мыться и одеваться. Лорен всегда была в той или иной степени одинока, но в последние несколько дней она чувствовала свое одиночество так остро, как никогда раньше. Поэтому она была благодарна Елене за ее заботу и внимание.

Столовая была обставлена так же элегантно и с тем же вкусом, что и все другие комнаты в доме. Если Карсон или Оливия и заметили покрасневшие глаза Лорен, то ни словом не обмолвились об этом.

Блюда подавала тучная мексиканка, и Лорен решила, что это и есть Роза, мать Елены. Каждый раз, возникая у стола с очередным кушаньем, она поглядывала на Лорен и улыбалась ей с очевидным дружелюбием. Лорен отвечала ей благодарной улыбкой.

Еда была великолепная, и Лорен ела все, кроме бобов в пикантном соусе, которые, судя по всему, были основным блюдом каждой трапезы, кроме завтрака.

Беседа ограничивалась простыми, обыденными темами, и Лорен, присутствовавшая на многих обедах, подобных этому, в доме Пратеров, чувствовала себя свободно. Она удивлялась, куда мог подеваться Джеред Локетт, и вздрогнула, когда Карсон заговорил о нем, словно он мог прочитать ее мысли. Его отсутствие за столом, как видно, их не беспокоило. Оливия мимоходом сказала Карсону, что Джеред пробудет несколько дней в «Кипойнте».

Оливия почувствовала облегчение, заметив, что Лорен Холбрук по крайней мере обладает хорошими манерами. Если в доме появится гость, она может не опасаться, что ей придется объяснять неуклюжесть, промахи и нелепое поведение этой глупой потаскушки, так она назвала девушку, когда Бен впервые рассказал ей о ней. Судя по всему, эта молодая особа была образованна и умеет владеть собой. Она быстро взяла себя в руки, когда поддалась было недостойной женской слабости и расплакалась. Как мила, как пленительна, думала Оливия с иронией. Естественно, Карсон тут же попался на удочку, как все мужчины, при виде женских слез. Редко кто из них может устоять при виде уязвимой, хрупкой женщины.