Рай на краю океана - Ларк Сара

Илейн рассмеялась и покраснела.

— Но пока что старый Ламберт никак не смирится с моим видом, — продолжала Шарлен, изучая коллекцию платьев Илейн. — Поэтому Мэтт сейчас тоже в опале и его не пригласили. Тиму ужасно жаль… — Она усмехнулась. — Вот, надень это! — Она выудила светло-голубое летнее платье, которое мадам Кларисс заказала, когда Лейни стала работать у нее. — И мои новые украшения. Смотри, подарок Мэтта по случаю помолвки! — Шарлен гордо протянула ей шкатулку, в которой лежал филигранный серебряный браслет с камнями ляпис-лазури. — Хотя мне кажется, тебе скорее пошел бы аквамарин, но все вместе выглядит кошмарно занудным! Да и декольте великовато. Но ведь сейчас лето, так в чем дело-то!

Сердце едва не выпрыгивало у Илейн из груди, и она опустила глаза от стыда, когда 25 декабря протянула руку, здороваясь с мистером и миссис Ламберт, поэтому ее поцелуй Тиму, с несчастным видом сидевшему в своем инвалидном кресле, получился холодным и сдержанным. Ему уже сейчас было жарко в костюме-тройке, которого, судя по всему, требовал этикет, несмотря на знойную погоду. Кроме того, его мать настояла на том, чтобы прикрыть его ноги пледом в клеточку, — словно они были чем-то отвратительным, что нужно было обязательно скрыть от взоров гостей.

Илейн очень хотелось утешить Тима, каким-нибудь дружеским жестом показать ему, что он не один. Но она снова замерла, причем по-настоящему, когда увидела остальных гостей. Марвин и Нелли Ламберт пригласили Уэберов и Биллеров, поскольку обе семьи были очень дружны и этого нельзя было избежать. Впрочем, это не нравилось ни Марвину Ламберту, ни Джошуа Биллеру. Оба уже немного выпили для храбрости, зная, что их жены проведут весь день, осторожно лавируя друг вокруг друга, чтобы из-за мелочи не получилось ссоры.

На их фоне Уэберы выглядели сдержанно и изысканно. Впрочем, жена и дочь удивленно смотрели на не совсем подходящее платье Илейн. Наконец они стали перешептываться с госпожой Биллер, что повлекло за собой новые неблагожелательные взгляды. Впрочем, об Илейн забыли, когда Калев Биллер решил устроить скандал. Миссис Ламберт предполагала, что он будет сидеть за столом рядом с Флёренс Уэбер, однако тот явился вместе со своей якобы невестой Курой-маро-тини Мартин.

Илейн едва не поперхнулась шампанским, которое ей как раз подала служанка.

— Просто молчи! — прошипела Кура, когда их формально представили друг другу и кузины обменялись неловким рукопожатием. — Если будешь настаивать, когда-нибудь я тебе все расскажу, но сегодня ты должна подыграть мне. Я и без того сижу на пороховой бочке!

Илейн сразу же поняла, кто собирается подпалить бикфордов шнур. Ледяной холод в отношениях между Курой и Флёренс Уэбер был очевиден, причем свою неприязнь Флёренс распространила и на Илейн. Поскольку обе девушки были пианистками в барах, она тут же решила, что они подруги, а подруга Куры, конечно же, считалась ее врагом. При этом ее нападки были для Илейн совершенно неожиданными. Она была близка к тому, чтобы снова спрятаться за волосами, покраснеть и впасть в прострацию, а потом увидела разозленное лицо Куры и вспомнила, что есть и другие стратегии.

— Значит, у вас тоже оперные амбиции, мисс Лейни? — слащавым голосом поинтересовалась Флёренс.

— Нет, — ответила Лейни.

— Но ведь вам тоже платят за то, что вы играете на пианино! А кроме того, «Лаки Хорс» разве не… как бы выразиться? Не «отель»?

— Да, — подтвердила Лейни.

— Я никогда еще не бывала в таком заведении. Но… — Флёренс бросила пристыженный взгляд на мать, словно для того, чтобы убедиться, что та не слушает. — Мне, конечно же, любопытно! Мужчины очень навязчивы? Конечно, я знаю, сами вы никогда… но…

— Нет, — заявила Лейни.

Кура посмотрела на нее через стол, и обе девушки едва сдержались, чтобы не рассмеяться. Невероятно, но Илейн почувствовала, что ее самая давняя противница вдруг стала кем-то вроде сообщницы.

Среди остальных гостей разговоры тоже велись не очень-то оживленно. Мистер Уэбер расспрашивал Марвина относительно восстановления рудника после несчастного случая — а когда ответил Тим, уставился на него так, словно удивился, что этот калека, сын Ламберта, вообще умеет говорить. Сам же Марвин Ламберт после нескольких бокалов виски, шампанского и вина был уже не в состоянии вести беседы, поэтому Нелли, миссис Биллер и миссис Уэбер взяли развлечение гостей на себя. Дамы делились своими идеями по поводу обстановки и английской мебели — и уставились на Калева как на чудовище, когда тот вмешался с самым невинным вопросом. Мужчине, знающему слово «обои», самое место в кунсткамере, так же как и горному инженеру — в инвалидной коляске. Илейн было жаль Тима, на лице которого отражались недовольство и усталость. А вот Кура посмеивалась над Калевом. Он производил впечатление наказанного ребенка.