Свободная от страха - Картленд Барбара

Несомненно, эти драгоценности можно оценить в баснословную сумму, и девушке было странно, что такая молодая особа, как Габриэль Дюпре, которой явно было не больше двадцати пяти лет, смогла заработать столько за недолгие годы выступления на сцене.

«Что бы ни случилось с ней в будущем, — подумала Иоланда, — она уже полностью обеспечена, не то что мы с Питером. Ведь у нас за душой только шесть гиней, да еще матушкины скромные украшения».

Было даже смешно сравнивать эти побрякушки, да еще простое обручальное кольцо, которое Иоланда позволила себе надеть на палец, с невероятной величины изумрудами и прочими драгоценностями, принадлежащими Габриэль Дюпре.

Ей казалось не очень справедливым, что актерский талант оплачивается так щедро по сравнению с трудами женщины, посвятившей себя дому, семье и ведению хозяйства. И все же Иоланда, вспомнив, как ее родители любили друг друга и как взаимное семейное счастье окутывало их, словно пронизанное солнечными лучами облако, не могла решить, кому больше повезло в жизни.

Она подумала, что даже такая женщина, как Габриэль Дюпре, познавшая славу и успех, все-таки позавидовала бы ее матушке. Конечно, когда актриса постареет и уже не сможет привлекать к себе публику, эти бриллианты, если она их будет постепенно продавать, обеспечат ей крышу над головой и не дадут умереть голодной смертью. Но в этом ли истинное счастье?

Оно заключается в другом — а именно, чтобы рядом был близкий человек.

«Мне повезло, что у меня есть Питер», — мысленно произнесла Иоланда и выглянула в окошко, чтобы увидеть, как он гарцует далеко впереди, возле герцогской кареты.

Она не обманула его, заявив, что не встречалась с герцогом, потому что, разумеется, не в счет был мимолетный взгляд, брошенный на нее этим господином, когда она распахнула дверь гостиной перед мадемуазель Дюпре.

А поутру, когда она явилась в спальню актрисы, чтобы помочь ей привести себя в порядок, Иоланда узнала, что герцог встал очень рано и отправился на верховую прогулку перед завтраком. Несмотря на какой-то расслабленный внешний вид, его светлость очень заботился о поддержании хорошей физической формы.

За ленчем, в первый же день пути, Питер сообщил сестре, что герцог поменялся местами с одним из сопровождавших карету верховых и пару часов провел в седле. Такой распорядок соблюдался и на следующий день.

Герцог опять покинул гостиницу чуть ли не на рассвете, а часть дня провел опять в седле. Иоланда, наблюдая за ним из окошка кареты, оценила по достоинству его умение держаться в седле и мастерство в управлении конем.

Чем дальше они углублялись во Францию, тем пленительнее становился пейзаж за окном. Особенно хороши были небольшие деревушки, через которые продвигался их кортеж.

Наполеон, став Первым Консулом, распорядился открыть все деревенские церквушки и вновь служить там мессы и даже заново покрасить их. Но следы революционной бури до сих пор были заметны. Памятники, под которыми на местных кладбищах покоились останки аристократов, все еще были осквернены, кресты со многих сбиты.

После долгого дня пути, а также хлопотной возни с багажом мадемуазель Дюпре и краткой вечерней трапезы вместе с Питером, Иоланда обрадовалась тому, что наконец добралась до постели. Усталая, она заснула без сновидений, но почему-то вдруг пробудилась в непривычно ранний час.

Когда кортеж достиг Шантильи, а это была последняя их остановка перед Парижем, Иоланда хотела бы посетить замок принца Конде и взглянуть на его знаменитые сады, на фонтаны, водопады и рощи, на искусственных птиц, которые якобы порхали среди листвы, по восторженным рассказам ее покойной матушки.

Конечно, ничего подобного она сейчас бы не увидела после долгих лет революционного террора, но все-таки Иоланде хотелось взглянуть хотя бы на следы былой роскоши, которая так восхищала ее мать.

Проснувшись, она долго лежала в постели, не решаясь встать, потом все-таки поднялась, торопливо оделась, тихонько выбралась из гостиницы на задний двор и увидела перед собой необозримое пространство садов, освещенных мягким розовым светом восходящего солнца.

Ее душа потянулась к этой необыкновенной красоте. Иоланда готова была помчаться навстречу восходящему солнцу.

Ровный, бесстрастный голос возвратил ее из мира грез к реальности.

— Вам так нравится любоваться на рассвете красотами природы? Или у вас назначено свидание в такой ранний час?