Под парусом мечты - Ларк Сара

Когда они снова тронулись в путь, Джек поехал рядом с Глорией. Он видел, как она вздрогнула, когда он сказал про сторожку.

— Мы можем разбить тебе палатку, — добавил он. — Или переночуешь в конюшне. Но мне не хотелось бы оставлять тебя одну…

— В палатке я тоже буду одна, — заметила Глория.

— Но между твоей палаткой и сторожкой будет стоять моя, — произнес Джек. Он пытался поймать ее взгляд, но она не смотрела ему в глаза.

В принципе, ему ужасно не хотелось ставить палатки под дождем; с другой стороны, у него, как и у Глории, не было желания спать вместе со всеми.

— Тогда ты можешь… — Глория опустила голову и очень тихо произнесла: — Тогда ты тоже можешь переночевать в конюшне.

В сторожке было бы уютнее. В те времена, когда Джек МакКензи воровал скот, «овечьи бароны» повсюду установили такие блочные сторожки, и летом в них всегда кто-то жил. Это были надежные маленькие постройки с очагами и альковами. Мужчины развели в камине огонь и сразу же предложили Глории одну из постелей.

— Мисс Глория предпочла бы ночевать в конюшне, — ответил за нее Джек, — но пока что пустите ее к огню, чтобы она могла погреться. Кто будет готовить?

Вирему предложил послать спать в конюшню мужчин. Остальные неохотно согласились. Но Глория покачала головой.

— Так у нас не останется места для лошадей, — ответила она. — И я не жду особого отношения. А здесь достаточно места для всех. Если мне не хочется ночевать в общей спальне, это мое дело.

Наконец Глория залезла в спальный мешок и свернулась калачиком на соломе рядом с Кередвен, чтобы было теплее. Нимуэ и двое других щенков легли рядом с ней, и девушка согрелась бы быстрее, если бы они не были совершенно мокрыми. Джек строгим голосом велел им убираться в угол конюшни.

— Мы ведь оставим их здесь, правда? — спросила Глория, глядя на собак.

Она со смущением и испугом наблюдала за тем, как Джек расстилает свой спальник. В другом конце конюшни, у самой двери, соединяющей сторожку и сарай.

Джек улыбнулся.

— Да, думаю, мы оставим их здесь.

Он был счастлив, что она сказала «мы», и перевел дух, услышав вскоре равномерное дыхание Глории. Он еще помнил, как прислушивался к нему, когда она была ребенком. Тогда она часто забиралась к нему в постель и рассказывала о своих снах, особенно если ей снились кошмары. Иногда это действовало ему на нервы.

В эту ночь Джек был рад, что она не захотела поговорить, — пока что.

На следующее утро небо ненадолго прояснилось, а к полудню они вновь наткнулись на овец. Собрать их вместе было не трудно. Маори разожгли костер и зажарили пойманную в ручье рыбу. Но потом снова пошел дождь, а чуть позже поднялась буря. Сейчас они быстро поднимались в горы и к вечеру достигли долины, где мужчины из Киворд-Стейшн традиционно разбивали лагерь. Это место было знакомо и Глории по тому времени, когда она кочевала с маори. Долина представляла собой поросшую травой котловину, с двух сторон окаймленную высокими скалами. Отсюда на протяжении последующих дней они будут выезжать на поиски и сбор животных.

Обычно скалы давали некоторую защиту от ветра, но на этот раз они, похоже, не могли задержать резкие порывы. Несмотря на то что вечер только начинался, было уже почти темно, капли дождя стали превращаться в снежинки, когда мужчины занялись обустройством лагеря. С каждой палаткой возились двое мужчин. Разбивка стоянки превратилась в настоящее сражение; сильный ветер швырял в лицо снег, вырывал из рук брезент, как только люди пытались разгрузить вьючных лошадей. Джек дышал с трудом. Ледяной воздух обжигал легкие. К тому же он сильно пропотел, когда ему наконец-то удалось открепить от седла хотя бы подпорки. Лошади стоически переносили непогоду, повернувшись крупами к ветру. Овцы мерзли и жались друг к другу.

— Две овцематки рожают… — в довершение ко всему заявил Вирему.

Он делил палатку со старшим сыном Марамы и неплохо справлялся с установкой. Однако если придется одновременно принимать ягнят, это будет для него уже слишком.

Сквозь бурю Джек пробился к первой овцематке, один из опытных маори взял на себя вторую. К счастью, овцы оягнились без особых осложнений. Помогать пришлось всего одному ягненку.

— Давай я! — попросила Глория. — У меня руки меньше…

Джек закашлялся.

— Но ты не делала этого много лет! — воскликнул он, перекрикивая бурю.