Адора - Смолл Бертрис

Ей снились странные сны, как будто она видела все происходящее, но не могла шевельнуться. Ей показалось, что ее кто-то взял на руки и куда-то понес. Ее несли через какие-то комнаты и коридоры. Потом ее положили на кровать, и в этот момент она четко увидела, что находится в небольшой квадратной комнате без окон. Стены комнаты были черные, расписанные у самого потолка золотыми греческими буквами. Присмотревшись, она заметила, что с потолка к кровати свисают голубые шелковые занавески, на которых золотыми нитками вышиты различные изображения. Эти изображения она видела очень отчетливо — сцены любви мужчины с женщиной, женщины с женщиной, мужчины с мужчиной, мужчин и женщин с животными и так далее в бесконечных вариациях.

Тут Феодора увидела, что к ней подошли две нагие женщины. Они стали по обе стороны кровати и начали натирать ее тело душистым маслом. Феодоре почему-то казалось, что руки одной женщины очень горячие, а другой — холодные; это было весьма необычное ощущение, и уже через минуту она почувствовала сильнейшее возбуждение. . Внезапно появились еще три женщины, в которых она узнала любовниц Александра. Они скинули с себя разноцветные шелковые туники и, подойдя к Феодоре, начали ласкать ее тело. Это было прекрасно! Их мягкие руки гладили ее грудь, а нежные губы целовали набухшие соски.

Рука Керики начала ласкать Феодору между ног, движения ее руки были мягки и ритмичны. Внезапно Феодора ощутила, как внутрь ее плоти вошел нежный пальчик Керики.

Другая женщина, с белыми волосами, наклонилась и начала ласкать Феодору чуть-чуть выше того места, где находился палец Керики. По телу Феодоры пробежала горячая волна наслаждения. Кто-то поднес к ее губам чашу с темным вином и заставил выпить его. Глаза ее закрылись, и некоторое время она ничего не видела. Когда она открыла глаза, то увидела стоящего рядом с кроватью Александра. На нем не было одежд, и его тело напомнило Феодоре древнегреческую статую. Несмотря на полумрак, она могла различить на его теле каждую жилку, каждый мускул. Когда он приблизился к ней так, что стал виден весь, с головы до ног, она с каким-то не ясным самой себе наслаждением увидела его наполненный силой и властью огромный фаллос.

Феодора почувствовала непреодолимое желание. Две женщины подошли к кровати и широко раздвинули ее ноги. Она улыбнулась и протянула Александру руку. Он поцеловал ее мягкую ладонь и встал на колени меж ее ног так, чтобы видеть ее набухшую грудь.

Внезапно она ощутила, как он коснулся фаллосом ложбинки меж ее ног. Тело ее дернулось — ей хотелось, чтобы он как можно быстрее вошел внутрь.

Но он оттягивал этот момент. Своими быстрыми нежными пальцами он гладил ее груди, живот, играл с ее ягодицами, и, только когда она, не выдержав, схватила рукой его фаллос и вогнала его в себя, он овладел ее телом. Феодора была настолько возбуждена, что уже через мгновение сознание оставило ее.

Когда она очнулась, он лежал рядом с ней и целовал ее губы.

— Ты хочешь что-нибудь еще, милая? — спросил он. Она начала гладить руками его тело и ответила низким грудным голосом:

— Ты должен повторить это, Александр! На этот раз он лег прямо на нее и во время долгого, жаркого поцелуя глубоко ввел в ее трепещущую плоть свой горячий фаллос. Она была готова задохнуться от блаженства, захлестнувшего ее. Его ритмичные сильные движения сотрясали все ее тело, заставляли колыхаться ее пышную грудь. Никогда она не была так счастлива, как сейчас.

Наутро ее разбудил голос Ирины. Открыв глаза, она увидела, что лежит на своей постели в своей спальне. Припоминая события прошедшей ночи, она никак не могла понять, было это с ней наяву или во сне.

— Принесите вина, — приказала она слугам, — того, что вчера вечером подарил мне Александр.

Они вышли, и Феодора подумала, что еще никогда у нее утром так сильно не болела голова.

— Госпожа, вы, должно быть, допили его вчера, — сказали вернувшиеся слуги, — ни здесь, ни в других комнатах его нет.

— Вы, должно быть, забыли об этом, так как никогда еще не пили такого крепкого вина, — добавила от себя Ирина.

Феодора побледнела. Она оделась, отпустила слуг и решила детально вспомнить все события той ночи. Для начала она попыталась восстановить в памяти комнату, в которую ее отнесли, но, кроме изображений на занавесках и золотых букв, на ум ничего не приходило. Внезапно она вспомнила, что среди женщин, обхаживающих ее тело прошлой ночью, были три фаворитки Александра, то есть и Керика. Она решила выпытать что-нибудь у нее. Но не сейчас, сейчас она плохо себя чувствует.

Она позвала Ирину и велела принести завтрак. После еды и принятой ванны ее состояние улучшилось, но все же она решила перенести разговор с Керикой на завтра.

Вечером к ней пришел Александр и предложил опять сыграть в шахматы.

— К сожалению, я вынуждена была прекратить нашу игру прошлым вечером, — сказала она. — Но мне вчера очень хотелось спать. Кстати, виновато в этом было вино, что ты принес мне. Сегодня утром я чувствовала жуткую головную боль и из-за этого провела целый день в постели.

Александр рассмеялся.

— Я должен был предупредить тебя — игристое кипрское вино сильно действует на человека. Если после него лечь спать, то наутро и вправду будет болеть голова, но если бодрствовать, то почувствуешь прилив сил и энергии.

— Я думаю, ты просто не хотел предупредить меня, — сказала она довольно резко.

Александр снова засмеялся. Это получилось у него так естественно и невинно, что Феодоре показалось все произошедшее с ней прошлой ночью сном. «Никогда бы не пошел Александр на такую низость, как опоить женщину и воспользоваться ее беспомощностью. Наверное, это был дикий сон, навеянный крепким вином», — решила она. Внезапно она вспомнила, с каким блаженством занималась в этом сне любовью с мужчиной, который сейчас сосредоточенно думал над следующим ходом.

— Если б ты знал, какие глупости приходят мне иногда в голову, — сказала она Александру.

— Если ты будешь мешать, глупости придут к голову и мне и я проиграю партию, — улыбнулся он. — Ну а все-таки, какие глупости приходят тебе в голову?

— Сегодня ночью я видела ужасный сон, и он постоянно мне вспоминается.

— Расскажи, красавица моя. Часто бывает, что сон преследует человека, пока он не расскажет его кому-нибудь.

— Нет, мой друг! Это очень личный, даже, я бы сказала, интимный сон. Он касается меня и только меня. Я надеюсь, что никогда больше не увижу его.

Александр взглянул на нее потускневшим, замогильным взглядом, и ее подозрения о реальности сна сразу вернулись. «Неужели он все-таки специально одурманил меня вином прошлой ночью, чтобы удовлетворить свою похоть, воспользовавшись моим беспомощным состоянием?»— думала она.