Адора - Смолл Бертрис

— Вы еще очень молоды, принцесса, — с улыбкой сказал Али Яхиа. — Вы говорите, что не хотите быть самкой. Скажите тогда, кем вы хотите быть? Женщины не правят государствами, женщины не ведут солдат в бой, женщины не управляют кораблями. Они в первую очередь предназначены для того, чтобы удовлетворять своего мужа, рожать ему детей и все такое прочее. Никто не отнимает у вас вашего ума, принцесса, но как вы собираетесь им воспользоваться? По-моему, самое лучшее — это стать женой султана, тогда он, может быть, будет прислушиваться к вашим советам.

Сказав это, Али Яхиа поклонился и вышел. Однако одна Феодора пробыла недолго. Через четверть часа она услышала позади себя голос Мурада.

— Ну что, ты готова к сегодняшней битве, Адора? — насмешливо спросил он.

Она резко обернулась и увидела султана.

— Ну что, будем драться? — с усмешкой повторил он.

— Какой смысл мне, женщине, драться с тобой, мужчиной? Ты сильнее меня, — покорно ответила она. Мурад осклабился.

— Но запомни, султан, — сказала она, увидев его усмешку, — если ты сейчас возьмешь меня силой, я всю оставшуюся жизнь буду ненавидеть тебя.

— Какое мне дело до твоей ненависти! Ты — моя рабыня.

Он сел в кресло и вытянул ноги в сторону Феодоры.

— Ну-ка, сними с меня сапоги! — приказал он. Кровь прилила к лицу Феодоры, но что она могла сделать? Здесь хозяином был он, и она сдержала свой гнев.

— Приказывай делать такие вещи своим рабыням, а я не приучена стаскивать с ног мужчин грязные сапоги.

— А ты и есть рабыня, — резко ответил он. — Я научу тебя!

Он сунул ногу почти в лицо Феодоре и сказал:

— Схвати сапог за задник и тяни на себя. Принцессе ничего не оставалось, как сделать требуемое. Она разула Мурада. Он наблюдал за ее действиями с жестокой ухмылкой. Когда она сняла с него второй сапог, он резко схватил ее и поцеловал в губы. Это произошло настолько неожиданно, что она не успела сжать губы, и горячий язык Мурада заполонил ее рот. Сначала Феодора растерялась, но потом сумела рвануться из объятий Мурада.

— Я ненавижу тебя! — закричала она.

Глаза Мурада грозно заблестели. Он вскочил с кресла, схватил Феодору и повалил ее на кровать.

На принцессе был только легкий халат и тонкие шелковые шаровары. Мурад в две секунды сорвал с нее халат и начал стаскивать шаровары. Она отчаянно отбивалась.

— Если ты не прекратишь сопротивляться, то, клянусь Аллахом, я ударю тебя.

— Естественно! Ты любишь избивать женщин! Особенно меня. Ведь со мной ты такой сильный!

Почему-то на Мурада эти слова подействовали отрезвляюще. Он отпустил Феодору и сел на кровать. Она так и лежала, боясь шевельнуться, еще не зная, что у него на уме. Внезапно одна рука Мурада коснулась щиколотки Феодоры, но не грубо, а как бы извиняясь, нежно. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что они полны слез. Его пальцы нежно гладили маленькую ножку Феодоры. Неожиданно он заговорил мягким и тихим голосом:

— Когда-то ты любила меня. И я любил тебя — маленькую наивную девочку. Это было так давно, что иногда кажется, монастырский сад и наши встречи в нем — лишь сладкий сон. Ты и думать забыла о тех временах и обо мне тоже, а для меня то время — все мое счастье. Я все еще живу в тех временах. Все эти годы я пытался забыть тебя, но так и не смог. Я люблю тебя, Адора.

— Я давно уже не маленькая наивная девочка, мой господин, — прошептала Феодора. На смену ненависти к Мураду в ее сердце вдруг пришла жалость к нему.

— Это ничего не меняет. По крайней мере для меня. Я люблю тебя, даже после того как ты жила с моим отцом и со своим следующим мужем. Как же ты не видишь, что никто, даже твой любимый Александр, не относились к тебе так, как я. Я боготворю тебя, Адора!

— Как ты можешь говорить о том, чего не знаешь?! — спросила Феодора.

Ей было неприятно, как Мурад говорит об Александре.

— Прости, если я обидел тебя.

Он замолчал, но через минуту заговорил опять:

— Я — большой дурак, Адора! Ты можешь не верить, но я все эти годы любил тебя. Я во всем, что произошло, винил не себя, не случай, а тебя. Тебя — ту, которую я любил и люблю! Наверное, это было оправданием моей собственной слабости.

Некоторое время оба молчали: Мурад все сказал, а Феодора не знала, как ответить на столь неожиданную и искреннюю исповедь. В голове у нее все смешалось, жалость переполняла ее. Неожиданно, и прежде всего для себя самой, она вдруг спросила:

— Мы поженимся, когда приедем в Бурсу, или сделаем это еще по дороге?

Мурад улыбнулся ее наивности.

— Ты не поняла меня, Адора. Я не собираюсь жениться на тебе. Султаны не женятся по любви, они заключают политические браки. Ты же станешь моей фавориткой.

Феодора вскочила с кровати и быстро накинула на себя сорванный Мурадом халат.

— Я никогда не стану твоей наложницей! Никогда! — решительно заявила она осклабившемуся Мураду.

— Станешь, потому что этого хочу я! Адора, моя сладкая Адора, моя маленькая Адора! Почему ты пытаешься скрыть свои чувства? Я же знаю, что ты любишь меня. Какая тебе разница, будешь ты моей официальной женой или нет? Неужели для тебя так много значат несколько слов, сказанные священником или муллой?

— Я — не публичная девка, чтобы стать наложницей. Я — Феодора Кантакузин, византийская принцесса!

Мурад рассмеялся, но на этот раз совершенно добродушно.

— Ты сейчас в первую очередь моя рабыня, Адора. Твоя свобода в моих руках. Если ты будешь послушной, я отпущу тебя на волю, а если нет, то ты останешься в полном моем распоряжении.

Он опять схватил Феодору за руку и притянул к себе. Она уже понимала, что сопротивляться бесполезно, и не пыталась противостоять ему. Его губы прикоснулись к ее губам, но она не ответила на его поцелуй. Тогда он покрыл поцелуями все ее лицо, потом снова сорвал с нее халат и стал целовать ее грудь.

— Нет! — взмолилась Феодора. — Прошу тебя, не надо. Я не хочу тебя!

Мурад секунду помедлил и с улыбкой на устах ласковым голосом сказал ей:

— Я не верю тебе. Я не верю, что ты не любишь меня. Я не верю, что ты не хочешь меня. Мне не нужна официальная церемония, чтобы убедиться в твоей любви. Хватит бороться с собой, глупенькая моя. Я по твоим глазам вижу, как тебе хочется, чтобы я овладел тобой.

Сказав это, Мурад снова стал покрывать ее тело поцелуями, Феодоре нечего было ему возразить: он прав — она уже хотела его. Когда его губы в следующий раз коснулись ее губ, она не стала противиться и ответила на поцелуй.

Мурад быстро стянул с нее шаровары и обнажился сам. Его тело стало теперь более мускулистым и поджарым. Руки Феодоры заскользили по его коже, как бы вспоминая стародавние ощущения от прикосновения к ней.