Сладкая месть - Мартин Кэт

Как и весь дом, комната была в высшей степени элегантной.

— Кажется, прежде ты звала меня Рейн. Виконт усадил девушку в покрытое подушками кресло, а сам расположился напротив.

— Хорошо… Рейн^[1], — она улыбнулась, — по-моему, это имя подходит к твоему бурному нраву.

Он тихо усмехнулся. — Мое настоящее имя Рейнор. Рейнор Август. Оно досталось мне в наследство от какого-то средневекового предка.

Джоселин вытащила белую салфетку из серебряного кольца рядом со своей тарелкой и аккуратно расправила ее на коленях.

— Мое имя Джоселин Эсбюри.

Она внимательно наблюдала за виконтом, ожидая его реакции, но выражение его лица не изменилось. Вошел слуга, снял серебряный колпак с веджвудской тарелки и снова растворился в тени.

— Ты смотришь на меня так, словно это имя мне должно о чем-то говорить. Это так?

— Я не уверена. Теперь не уверена. Еще недавно я считала, что ты слишком бессердечен, чтобы помнить. А теперь…

— А теперь ты начинаешь понимать, что ошиблась.

Она надеялась на это. Она вдруг поняла, как ей хотелось бы ошибиться.

— Да.

Он дотронулся до ее руки и слегка пожал ее.

— К-как ты думаешь, рана Броуни затянется? — спросила Джоселин, так как не была готова обсуждать последнюю тему. Потом ей пришло в голову, что благовоспитанная леди вряд ли стала бы обсуждать подобные материи за едой. К счастью, виконт, кажется, не возражал.

— Всегда есть угроза инфекции, но ты хорошо ее промыла. Все говорит за то, что он будет в порядке.

— Ты видел много ран раньше?

Она взяла кусочек рыбы. Куропатка тоже выглядела аппетитно, мерлан был приготовлен идеально, а засахаренная морковь еще булькала в густом соусе. Все блюда выглядели восхитительно, но, памятуя о том, что ее ждет впереди, Джоселин не была уверена, что сможет проглотить хоть кусочек.

— Я был армейским полковником. Тринадцатый эскадрон легких драгун.

— Кавалерия?

— Да. Но большую часть времени я провел на континенте. Как специальный посланник генерала Берген-заха. Вы знаете, моя мать родом из Австрии. Я говорю по-немецки. Я провел там большую часть своего детства.

— Твоя мать была из австрийских аристократов?

Он кивнул и взял кусочек куропатки, запивая его вином.

— Она была графиней. Мой дед был близким другом императора Иосифа^[2]. В те годы, когда я служил в армии, одной из целей политики Питта^[3] было изгнание французов из Австрийских Нидерландов, так что мои связи весьма пригодились.

— Но ты, наверное, не участвовал в боях.

— Я воевал при Штокаче, Магнано и Цюрихе. Под Маренго[В битве при Маренго австрийцы потерпели поражение и были вынуждены согласиться на мир с Наполеоном на невыгодных для них условиях.

бок, и прежде, чем мне удалось бежать, я год провел д в вонючей французской тюрьме.] я заработал мушкетную пулю, и меня на некоторое время отправили домой.

— Шрам у тебя на плече, — невольно произнесла Джо, слишком хорошо запомнившая мускулы на его обнаженной груди. Она вспыхнула, а виконт весело улыбнулся.

— Совершенно верно, — он вытер рот салфеткой. — Когда после заключения Амьенского мира бои закончились, я решил, что со всем этим грязным делом покончено, но год назад меня снова призвали. Я возвращался в Австрию, когда наш корабль был атакован. Сабельным ударом меня ранили в бок, и прежде, чем мне удалось бежать, я год провел в вонючей французской тюрьме.

— Ты был в тюрьме?

— Мне бы не хотелось обсуждать эту тему.

— Да… конечно. Я понимаю.

Она легко могла себе представить ужасные условия, в которых ему пришлось жить.

— А ты следила за войной? — спросил он, когда она пыталась сделать вид, что ест, но по сути дела лишь размазывала еду по тарелке.

— Ты видел газеты у нас на чердаке… Думаю, тебя удивляет, что я умею читать.

— Наверное. По-моему, ты еще многим меня удивишь.

Джоселин не была уверена, были ли эти слова комплиментом, но судя по теплому взгляду, вполне могли им быть. Беседа продолжалась во время всего ужина, виконт старался помочь девушке почувствовать себя свободней, давая время собраться с мыслями. И Джоселин все больше и больше поддавалась его обаянию.

— Мне казалось, что ты умираешь с голоду, — заметил он, когда обнаружил, что его тарелка пуста, а она почти не притронулась к еде.

— Боюсь, у меня нет аппетита.

— Похоже, — он отложил салфетку и встал.

— Я бы хотел выкурить сигару и выпить бренди. Это вряд ли стоит делать в присутствии леди, но…