Любовь на все времена - Смолл Бертрис

— И вы поехали в Ирландию, — сказала Эйден. — Вам, наверное, было трудно сделать выбор, милорд? Мне кажется, я ни за что не могла бы уехать из Перрок-Ройял.

Генри Стерминстер улыбнулся.

— Мой отец был ужасно огорчен и уговаривал меня отказаться от предложения деда, но моя мать ликовала и просила, чтобы я согласился. Она считала, что будет просто справедливо, если мой дед сделает меня своим наследником, потому что мой отец, женившись на ней, отнял у ее отца единственную наследницу. Моя мать говорила, что из трех сыновей один по крайней мере будет устроен. После смерти деда и вступления в права наследства я смогу помочь младшим братьям и дам им возможность подыскать подходящих жен. Мой отец, увидев, насколько разумно это решение, дал позволение на мои отъезд, при условии, что я согласен с этим.

— Вы, конечно, были согласны, — заметила Эйден.

— Мне хотелось остаться в Англии, — сказал Генри Стерминстер, — но я обдумал то, что говорила моя мать. Ведь мое будущее богатство могло очень помочь моим младшим братьям, не говоря уже о моих сестрах, которым я дал хорошее приданое, что позволило им очень удачно выйти замуж. Хотя для двенадцатилетнего мальчика это была слишком большая ответственность, я тем не менее решился взвалить ее на свои плечи из любви к матери. Однако, леди Блисс, не огорчайтесь за меня, потому что я ни разу не пожалел о принятом решении. Я влюбился в Глиншеннон с первого взгляда. Мы с дедом были большими друзьями до самой его смерти. Умер он, когда мне было девятнадцать.

— А как насчет леди Глинн? — спросила она с любопытством.

Теперь улыбнулся ее приветливый хозяин.

— Вы говорите, как моя мать! Мне ведь всего тридцать.

— Мой муж моложе вас, но у него уже есть ребенок, — упрекнула она.

— Нет, вы определенно похожи на мою мать! — На этот раз он расхохотался. — Но как раз в это время моя мать в Англии ликует, узнав новость, которой я позволю себе поделиться с вами, леди Блисс. Я женюсь на Мейре О'Хара на Михайлов день.

— Женитьба идет мужчине на пользу, — чопорно сказала Эйден, но глаза ее смеялись.

— Как я уже заметил, леди Блисс, вы грозный противник. Однако нашу битву мы на этом закончим, потому что я слышу, что слуги снуют по коридору, а это значит, что наша еда подана, и если мы не хотим вывести из себя мосье Поля, мы должны садиться за стол.

— Я благодарю за вашу любезную капитуляцию, милорд, — вкрадчиво сказала она, и Генри Стерминстер рассмеялся и разрешил слугам войти в комнату.

Они выстроились в чинном порядке, каждый неся то или иное блюдо и предлагая его тем, кто сидел за столом.

Были поданы два блюда из яиц: взбитые яйца с густыми сливками, маленькими зелеными луковичками и кусочками рубленой ветчины и серебряное блюдо с искусно сваренными в кипятке без скорлупы яйцами с соусом из сливок и марсалы. На другом блюде подали нежную розовую ветчину; слуга резал ее кусочками, толщина которых определялась самим едоком. Затем принесли маленькие хрустящие булочки вместе со сладким маслом, несколько видов меда с пасеки замка и густой сливовый джем. Им подали небольшой круг замечательного сыра, острого и пряного, который очень понравился Эйден, особенно когда она запивала его золотистым фруктовым вином.

Проголодавшись, она дважды наполняла свою тарелку и съедала все до кусочка, к великому изумлению лорда Глинна, который никогда не видел, чтобы женщина ела с таким аппетитом.

Он радовался, что мосье Поль приготовил два блюда из яиц, потому что взбитые яйца она одна съела полностью, вместе со всем хлебом, поданным на стол, за исключением булочки, которую он взял себе с самого начала трапезы.

Наевшись, она откинулась на стул. Сейчас она походила на большую сытую кошку.

— Как вам удается удерживать на кухне такое сокровище в этом забытом Богом месте, лорд Глинн? — спросила она с явным благоговением.

Генри Стерминстер засмеялся.

— Я очень хорошо плачу ему и делаю невероятную уступку, позволяя ему каждые два года на два месяца уезжать во Францию. Неслыханно, не правда ли? Но мой отец приучил меня к хорошей пище. Мой дед, да упокоит Господь его душу, держал старую кухарку, которая готовила ему в течение долгих лет. Когда я вступил в наследство, я отправил ее на отдых, дав ей очень приличное содержание. Эта женщина варила все в одном горшке — баранину, овощи и пудинги! Эйден засмеялась.

— Ваш мосье Поль мастер своего дела, — согласилась она.