Любовь, только любовь - Бенцони Жюльетта

На первый взгляд хозяин-каменщик располагал к себе не больше, чем его жена. Крупный и краснолицый, толстый и спесивый, он глядел на все сонным, немного снисходительным взглядом и, казалось, был не слишком умен. Но его «родственники» сразу же поняли, что за этой кажущейся глупостью и незлобивостью скрываются светлый и острый ум, настоящее мужество и истинно нормандская находчивость.

– Сегодня отдыхайте, – сказал он им, когда служанка закончила накрывать на стол. – Завтра я вам покажу наш погреб. Там мы проводим наши собрания и не боимся, что нас услышат.

Когда наступил комендантский час, они помолились все вместе, потом разошлись по своим комнатам. Арно и Катрин добрались до своей мансарды, и сердце молодой женщины учащенно забилось. Эта совместная жизнь и стесняла ее, и наполняла радостью… Марго приготовила только одну постель. Катрин не знала, радоваться ли этому или ожидать новых грубостей. Но, войдя, Арно тихо снял с кровати один из тюфяков, бросил его в угол, взял одеяло, среди всякого хлама, валявшегося вокруг, нашел старую драпировку, разорванную на куски, и прикрепил к балке крыши так, чтобы она отделяла его от Катрин. Она, немного разочарованная, молча наблюдала за ним. Закончив работу, он повернулся к ней с улыбкой и поклонился так галантно, как будто он был в замке, а не в грязной каморке.

– Доброй ночи, – сказал он любезно, – доброй ночи… дорогая супруга!

Через несколько минут он храпел, и Катрин поняла, что он крепко спит. День выдался тяжелый, и молодая женщина вспомнила, сколько всего было сделано, но сейчас она была слишком возбуждена и не могла заснуть. Она долго ворочалась на своем тюфяке с боку на бок, проклиная все на свете. Разве не может этот глупец храпеть потише!

С этого дня началась странная жизнь для двух товарищей по несчастью. Каждый день под присмотром Николь Катрин работала не покладая рук, помогала Марго готовить, стирать, гладить, часто терпела грубости, особенно если в лавку заглядывали иностранцы. Она замечательно разыгрывала роль бедной родственницы. Арно совсем вжился в роль каменщика. То, что он умел писать, облегчило ему жизнь – Жан Сон доверил ему обязанности секретаря. Поэтому он избежал многих сложностей, с которыми сталкивались другие работники мэтра Сона. Так как Арно был его кузеном, то все сочли естественным, что с ним обходились лучше, чем с другими.

Но наступала ночь, Марго засыпала, и заговорщики собирались в подвале, где было не очень-то просторно. Благодаря неким братьям-доминиканцам из монастыря Сен-Жак они узнавали новые подробности о процессе, на котором те постоянно присутствовали с начала марта. Брат Изамбар де ла Пьер и брат Ладвеню при случае помогали Жанне советами и всем, чем могли. Но благодаря Кошону и Уорвику ее зорко охраняли, и брата Изамбара, который советовал ей обратиться с прошением к папе римскому и в Базельский собор, вполне могли схватить, посадить в мешок и бросить в Сену по приказу грозного епископа Бове. Эти монахи сочувствовали Жанне и искренне восхищались ею. Они описывали Жану Сону и его друзьям ее жестокие страдания, рассказывали о том, как просто, ясно, не теряя веры, она отвечала на пристрастные вопросы судей, угождавших победителям. Жанна защищала себя умно, мастерски, точно подбирая ответы, свидетельствовавшие о ее незаурядном уме, особенно если учесть, что эта девочка восемнадцати лет не умела ни читать, ни писать, а лишь с трудом могла начертать свое имя.

– Этот процесс от начала и до конца незаконный, фальшивый, гнусный, – говорил брат Изамбар своим красивым серьезным голосом. – Кошон обещал казнить Жанну, но сначала он хотел бы бросить обвинение королю Франции, а для этого он не остановится ни перед чем.

По его распоряжению пленницу водили в зал для пыток, расположенный в главной башне, но она была непреклонна: даже когда ее били кнутом со свинчаткой, ничто не могло поколебать ее необычайного мужества. Наоборот, чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежды спасти ее. Жан Сон вместе с Арно, который отпустил бороду, чтобы быть неузнанным, пробрались в башню Буврей, осмотрели ее галереи и проверили, нет ли в каменной кладке пустот, что помогло бы пленнице убежать. Оба вернулись разочарованные.

– С ней невозможно поговорить, стража не спускает с нее глаз. В замке полно солдат. Когда мы входили и выходили, нас раз десять обыскали. Нужна большая армия, чтобы взять такую крепость, – сказал Арно, опускаясь на скамью. – Нам туда никогда не пробраться… Никогда!