Сама себе враг - Холт Виктория

Странно, но при назначении нового доверенного лица выбор пал на герцога де Шевреза, поскольку он являлся дальним родственником короля Карла. Мне было интересно, помнит ли он собственную свадьбу и не жалеет ли о браке со своей обворожительной женой, поведение которой дает пищу скандальным сплетням и слухам повсюду, где бы ни появилась герцогиня.

Пока мне на голову надевали маленькую корону, Мами вертелась вокруг меня. Корона очень подходила к наряду.

– Корона вам к лицу, – заметила Мами.

Я счастливо улыбнулась. Я должна была уехать в чужую страну, но, поскольку Мами отправлялась со мной, беспокойство мое почти улеглось.

Незаметно пролетело утро, и я была рада, когда мы наконец отправились в собор Парижской Богоматери. Процессия очень медленно двигалась к западным воротам, поскольку церемония не могла состояться в самом соборе; так венчали когда-то и моего отца с королевой Марго. Ведь если один из вступающих в брак был протестантом, то церемонию не имели права проводить в стенах храма.

Вслед за швейцарскими стрелками и трубачами шагало множество воинов, герольдов и пажей. За ними шествовала я в своем великолепном сверкающем платье. По одну сторону от меня шел Людовик, по другую – Гастон, а за нами следовали моя мать и королева Анна.

Когда мы приблизились к помосту, расположенному у западного входа в собор, я шагнула под балдахин, мой брат Людовик остался в стороне, а герцог де Шеврез подошел ко мне и замер рядом. Он был очень красив в черном бархатном камзоле с прорезями, сквозь которые виднелась подкладка из золотой материи. Через плечо у герцога была переброшена лента, усыпанная бриллиантами, а поскольку бриллианты поблескивали у него и на камзоле, то сверкал он почти так же, как и я.

Так я вышла замуж – хотя и по доверенности – за короля Англии.

После церемонии я вместе со своими родными вошла в собор, чтобы присутствовать на торжественной мессе, а герцог де Шеврез, будучи доверенным лицом короля Карла, не присоединился к нам и удалился вместе с лордом Кенсингтоном: так поступил бы сам Карл, если бы был здесь. Этот эпизод напомнил мне, что моя вера отличается от веры моего жениха. Я ощутила легкую грусть, хотя и была полна решимости привести моего мужа в лоно святой католической церкви.

После мессы мне позволили вернуться в резиденцию епископа и немного отдохнуть перед пиром. Часы эти я провела в обществе Мами, которая возбужденно рассуждала о церемонии венчания, а также о великолепии моих бриллиантов и бриллиантов герцога де Шевреза.

А вечером был пир, и на нем царило веселье. Я восседала во главе стола по правую руку от моего брата; с другой стороны со мной соседствовала моя мать. Я заметила, что теперь оба они относятся ко мне по-другому. Я перестала быть маленькой мадам Генриеттой; я превратилась в королеву.

Потом я танцевала с герцогом де Шеврезом, пытаясь представить себе вместо его лица лицо с портрета; затем я прошлась в танце с Людовиком, а в конце мы с Анной исполнили один из наших маленьких балетов. Кружась в паре с Анной, я трепетала от радостного возбуждения: ведь теперь обе мы были королевами.

Этот день никак нельзя было назвать грустным, хотя он оказался страшно изматывающим, и под конец я была даже рада скинуть с себя свой роскошный наряд и лечь спать.

– Это моя брачная ночь, – сообщила я Мами.

Та взбила подушки.

– Ну, вам недолго осталось спать одной, – сказала она.

Я задумалась, а Мами вдруг обвила меня руками и крепко прижала к себе.

– У него доброе лицо и ласковые глаза, – успокаивающе произнесла она.

За чем и последовала моя брачная ночь.

В знак признательности за помощь в устройстве этого брака лорду Кенсингтону был присвоен титул графа Голланда, а через две недели во Францию приехал герцог Бэкингем. Его появление наделало много шума. Бэкингем был так жизнерадостен и так красив! А как великолепны были его наряды!

– В этих одеждах, – объявила Мами, – он собирался блистать, заключая с вами брак по доверенности.

Когда мне впервые представили герцога Бэкингема, он был в белом атласе, усыпанном бриллиантами. Мами слышала, что один только камзол – учитывая количество драгоценных камней – оценивался в двадцать тысяч фунтов. А сколько у герцога было таких нарядов?! Он любил бриллианты и украшал ими все, что можно: они сверкали у него на шляпе и даже на пере шляпы, не говоря уж об эфесе шпаги и шпорах.

Он словно хотел ослепить всех своим богатством. Впрочем, он и правда был одним из влиятельнейших людей в Англии. Король Яков любил его до безумия – ибо король Яков вообще питал склонность к красивым молодым мужчинам. Теперь же герцог стал лучшим другом и советником Карла. Официально Бэкингем приехал, чтобы сопровождать меня в Англию, однако Мами полагала, что у него могла быть и другая цель. Он хотел заключить с французами союз против Испании.