Капризы страсти - Картленд Барбара

Мужчина курил сигару, что было непростительным нарушением этикета. Крепкий запах табака заглушал сладковатый аромат цветов, поднимавшийся из сада.

Татика не стала отвечать на его вопрос. Она вообще не считала нужным отвечать на вопросы того, кто не был ей представлен.

— Вы Татика Линч, — наконец нарушил молчание незнакомец. — Я знаю вашего отца, а еще я был знаком с вашей матерью.

— Вы были знакомы с матушкой? — встрепенулась девушка.

— Да, — подтвердил незнакомец. — Наверное, мне следовало бы представиться. Меня зовут Кроули, лорд Кроули.

— Я слышала о вас, — сказала Татика. — Папенька часто рассказывает о ваших захватывающих победах на ипподроме.

— У меня есть парочка неплохих лошадей, — равнодушно произнес лорд Кроули. — Я очень хотел познакомиться с вами, Татика.

Он назвал ее по имени, и Татику удивила и насторожила его фамильярность, однако она все же спросила:

— Из-за того, что вы знали мою мать?

— Она была очень красивой, — сказал лорд Кроули, — и вы на нее похожи.

— Я всегда надеялась, что буду похожа на нее! — воскликнула Татика и с тоской добавила: — Мама сохранилась в моей памяти как прекраснейшая женщина на свете. Она умерла, когда мне было десять.

В свете луны была хорошо видна грусть, затаившаяся в ее глазах, казавшихся огромными на изящном личике правильной формы, обрамленном темными, какого-то непостижимого дымчатого оттенка густыми волосами. Татика вообще обладала изысканной внешностью. Она заметно отличалась от других барышень, собравшихся на сегодняшний бал, и совсем не походила на англичанку. В ее облике было нечто таинственное, и это впечатление усиливалось, стоило заглянуть в загадочные глубины ее глаз.

Лорд Кроули шагнул вперед и облокотился на перила.

— А еще я знал вашего дедушку, — сказал он. — Я гостил у него в России восемь лет назад.

Татика молчала, она лишь посмотрела на своего собеседника, и в ее взгляде ясно читался вопрос.

— Я заговорил с ним о вашей матушке. — Татика замерла в ожидании. — Я надеялся, что ее смерть смягчила сердце старого деспота, — продолжал лорд Кроули, — но князь Копенский сказал только: «Дочь? У меня никогда не было дочери».

Татика судорожно втянула в себя воздух.

— С самого детства я надеялась, что когда-нибудь мне доведется познакомиться с моими русскими родственниками.

— Князь уже умер, — сказал лорд Кроули, — но живы многочисленные тетушки, дядюшки и кузены с кузинами. Полагаю, они будут рады встрече с вами.

— Сомневаюсь, — покачала головой Татика. — Как бы то ни было, я никогда не прощу им того, как они поступили с мамой.

— Но ведь она сбежала с вашим отцом!

— Разве это преступление? — гневно воскликнула Татика. — Они любили друг друга! Насколько я знаю, русские довольно эмоциональны — так почему же они не хотят понять, что человеком может двигать любовь?

— А вы-то сами это понимаете?

В голосе лорда Кроули появились какие- то новые нотки, и Татика внимательнее присмотрелась к нему. На вид ему лет сорок, подумала она, наверное, когда-то он был привлекателен, но сейчас его внешность портят красные пятна на лице и лишний вес.

У Татики уже было достаточно жизненного опыта, чтобы распознать взгляд, которым смотрел на нее лорд Кроули.

— Расскажите еще о маме, — отвернувшись, тихо попросила она.

— Я предпочел бы поговорить о вас. Сколько вам лет, Татика?

— Уже восемнадцать, — ответила девушка. — Я еще в прошлом году должна была начать выезжать, но в апреле умерла бабушка, мать моего отца, и мы были в трауре.

— Значит, вы, так сказать, запоздалая дебютантка? При этом вас можно назвать красивейшей из всех нынешних дебютанток.

— Вы очень любезны, — вежливо, но холодно проговорила Татика — Мне пора возвращаться в бальный зал. Я вообще не должна была уходить, но там слишком жарко.

— Вам незачем торопиться, — возразил лорд Кроули. — Ваши отец и мачеха участвуют в королевской процессии, я видел, как они шли в зал для поздних ужинов.

— Мне кажется, милорд, и вам следовало бы направляться туда.

— А мне захотелось поговорить с вами.

— И вы пошли за мной?

— Да. Я заметил, как вы сбежали, и, сославшись на внезапное недомогание, бросил в одиночестве даму, которую сопровождал. Теперь она безутешна, и в этом ваша вина.

— Это было крайне нелюбезно с вашей стороны. Да и надобности никакой не было, — сказала Татика. — А вдруг она останется голодной?