Желание и честь - Райс Патриция

– В октябре.

Маркиз вытянул длинные ноги и уставился на кончики сапог.

– У Невилла остается почти полгода на то, чтобы уговорить ее – или убить.

– Ну, она может выйти замуж за другого. Тогда муж будет распоряжаться ее приданым. А все прочее она может завещать мужу и детям.

Диллиан не упомянула, что имение, в котором они находились, оставила Бланш ее мать. Если бы Бланш вышла замуж сейчас, то оно немедленно перешло бы к ее мужу. Это было одной из основных причин, по которым Бланш не хотела выходить замуж, пока ей не исполнился двадцать один год.

Маркиз продолжал хмуро смотреть на свои сапоги.

– Мне это кажется глупостью. Пусть Невилл поищет другую невесту с приданым и спасет свое драгоценное имение. Уверен, найдется немало желающих купить герцога.

Диллиан озадаченно наморщила лоб.

– Невилл никогда не интересовался ни одной женщиной, кроме Бланш. Он увлечен политикой. Даже когда они бывают вместе на балах, он бросает Бланш и скрывается в темных уголках или в курительной комнате, обсуждая политику со своими друзьями. Думаю, у него не остается времени для женщин.

– Но у него все же нашлось время, чтобы устроить поджог? Как это понимать? – Маркиз встал и подошел к окну. – Мне пора. Надо осмотреть окрестности.

– Если вы не хотите, чтобы вас увидели, подождите, пока уснут слуги, – посоветовала она.

Обернувшись, он бросил на нее загадочный взгляд.

– Я не хуже вас умею прятаться. Унесите поднос и сделайте вид, что больная уснула. Мы поговорим завтра.

Невилл появился через два дня. Как раз накануне Диллиан приобрела гусей, и они громко гоготали, окружив карету, из которой он вылезал. Диллиан наблюдала из окна гостиной, с какой поспешностью дворецкий распахнул перед ним дверь. Несчастным слугам гуси нравились не больше, чем Невиллу.

Диллиан думала, не следует ли ей отказаться от встречи с ним, но что она выиграет, если проявит враждебность? По крайней мере, в данный момент. Она привела в порядок прическу и нарочно задержалась, чтобы заставить его подождать.

Когда она вошла в гостиную, Невилл уже еле сдерживал свое раздражение.

– Где она? – грозно спросил он.

– Кто? – с невинным видом осведомилась Диллиан. На мгновение ей показалось, что он сейчас ударит ее тростью, которую держал в руке. Он даже не отдал дворецкому трость и шляпу. Значит, он не считал свой приезд визитом вежливости.

– Где Бланш? Что вы с ней сделали? Если с ней что-то случилось, вы мне за это ответите! Я отдам вас под суд, если хоть один волос упадет с ее головы.

Диллиан ответила с безукоризненной вежливостью:

– Ее волосы обгорели. Я их подстригла. За это вы вышлете меня из страны?

Он погрозил ей тростью.

– Перестаньте нести чушь, мисс Рейнолдс! Не надейтесь, что вам удастся обмануть меня! Это вы уговорили ее мне отказать. Я могу избавиться от вас в любую минуту. Я терпелив, но хочу знать, как чувствует себя моя кузина. Сейчас же покажите ее мне.

Диллиан захлопала ресницами.

– Ее здесь нет.

Разъяренный Невилл бросился к двери.

– Хватит лгать! Я должен немедленно увидеть ее. – Диллиан отступила в сторону, чтобы пропустить его. Он плохо знал расположение комнат в доме, поскольку дом принадлежал матери Бланш.

– Желаю удачи! – крикнула она ему вслед, когда он побежал вверх по лестнице.

Она слышала, как он распахивал двери и ругался. Из двери холла выглянули лакей и горничная, но, встретив предостерегающий взгляд дворецкого, поспешили скрыться. Диллиан ждала, когда остынет гнев Невилла. Ей не хотелось попадаться ему на глаза до тех пор, пока он хоть немного не придет в себя.

К тому времени, когда Невилл начал кричать «Где она?» уже не с яростью, а с отчаянием, Диллиан успела сочинить целую историю. Поднявшись на верхний этаж, где слуги не могли бы их слышать, она вошла в парадный зал, решив ждать его там. В огромном помещении, отделанном блестящим в солнечных лучах старым деревом, к ней вернулась уверенность. Диллиан стояла на старом ковре, по которому прошли ноги нескольких поколений. И будут ходить еще многие, если она сумеет сделать то, что задумала. Диллиан любила этот дом и была полна решимости его отстоять.

Когда, наконец, Невилл оказался перед ней, он уже не походил на самодовольного надменного герцога. Он был очень расстроен. Диллиан могла бы пожалеть его, не окажись она свидетелем того, как пылал дом и чуть не погибла Бланш.

– Где она? – снова спросил он, но уже не так угрожающе.