Право на любовь - Бэнкс Майя

Но вскоре ее пальцы впились в его грудь подобно крошечным кинжалам, и Юэн с хриплым стоном закрыл глаза.

Да, ничего не скажешь, хороша! Встреча в постели принесет ему немало радости! А если Мейрин еще и родит ему наследника… Что может быть лучше?

Когда, наконец, Юэн отстранился, то увидел, что синие глаза затуманились, а алые губки распухли. Едва оказавшись на свободе, малышка покачнулась, словно тонкое деревце на ветру.

Однако не прошло и мгновения, как она пришла в себя и сурово нахмурилась.

— Зачем вы это сделали?

— Чтобы заставить тебя замолчать.

Мейрин вспыхнула от возмущения.

— Заставить замолчать? Так, значит, вы считаете возможным завладеть моим… моими губами, чтобы помешать сказать то, что я считаю нужным сказать? Чрезвычайно дерзко и опрометчиво, лэрд! Никогда больше не позволю вам поступить подобным образом.

Маккейб с улыбкой сложил руки на груди.

— Еще как позволишь.

Последовало изумленное молчание.

— Уверяю вас, что не позволю.

— А я уверяю, что позволишь.

Гостья сердито топнула, и Юэн едва не рассмеялся при виде наивного и забавного проявления бессильной ярости.

— Вы с ума сошли! Что это, какой-то хитрый способ заставить меня назвать свое имя?

— Вовсе нет, Мейрин Стюарт.

Гостья ошеломленно отпрянула. Если в глубине души еще и оставались сомнения в справедливости наблюдения Мэдди, то сейчас они окончательно развеялись. Неожиданная осведомленность привела строптивую красавицу в ужас.

Мейрин быстро осознала, что непосредственной реакцией выдала себя с головой, и, желая скрыть слезы обиды, отвернулась к окну и закрыла лицо руками.

Юэн стоял молча, в полной растерянности. Созерцание неподдельного горя оказалось выше его сил. Девочка и без того вынесла тяжкие испытания, а сейчас выглядела окончательно раздавленной. Стоило ему произнести ее имя, как синие глаза погасли, а хорошенькое личико смертельно побледнело.

— Мейрин, — тихо позвал Маккейб и ласково прикоснулся к безнадежно опущенным плечам.

Бесстрашная путешественница вздрогнула, и стало ясно, что она не в силах сдерживать рыданий.

— Не плачь, милая. Ничего худого не случилось.

— Не случилось?!

Она судорожно всхлипнула, дернула плечом и отстранилась. Низко склонив голову, Мейрин спрятала лицо за пышной волной волос.

Юэн Маккейб не выносил слез — они мгновенно лишали его уверенности в собственной правоте. Куда проще иметь дело с возмущением, гневом и даже с яростью. А потому он сделал единственное, что должно было неминуемо вызвать протест: приказал перестать плакать.

Расчет оказался верным. Малышка немедленно повернулась и зашипела, как загнанный в угол котенок:

— Буду плакать, сколько захочу! Не смейте мне приказывать!

Юэн удивленно вскинул брови.

— О, так значит, отныне приказывать будешь ты?

Мейрин покраснела, но, слава Богу, рыдать перестала.

— Ну, а теперь расскажи о клейме на ноге… о гербе отца. Хотелось бы его увидеть.

Румянец из розового превратился в багровый. Мейрин попятилась, словно пыталась вжаться в стену.

— Ни за что не позволю себе пасть так низко, чтобы показать вам… свою ногу!

— После свадьбы увижу многое другое, — мягко возразил Юэн.

— После свадьбы?! Но я не собираюсь выходить за вас замуж! И ни за кого другого тоже. Во всяком случае, пока.

Последняя фраза заинтриговала. Уточнение означало, что девочка вовсе не настроена против брака и вполне осознает важность супружества. Родить наследника Ним-Аллэн вне священных уз невозможно, и она ясно это понимает.

Маккейб сел на кровать и вытянул ноги. Разговор явно затягивался, так почему бы не устроиться поудобнее?

— Объясни, что означает «пока». Судя по всему, мысли о замужестве тебе все-таки приходили.

— Да, приходили. Вот уже несколько лет только об этом и думаю! — горячо воскликнула Мейрин. — Если бы вы знали, чего мне стоили последние десять лет! Жизнь в постоянном страхе, необходимость прятаться от мужчин, готовых на все ради возможности жениться и получить долгожданное богатство. От тех, кто спешил грубо использовать меня, посеять свое семя, а потом, после рождения ребенка, безжалостно бросить. Прятаться пришлось едва ли не с детства. Да, еще девочкой я поняла, что не могу жить так, как все. Нужно было составить план. Матушка Серинити считала, что необходимо найти мужественного человека, настоящего воина, способного защитить и меня, и мое состояние. — Она помолчала, а потом шепотом добавила — Благородного человека, который сможет оценить тот дар, который я принесу в брак. И будет хорошо ко мне относиться.