Полночное свидание - Райан Нэн

— Передайте Сильвии мои сожаления и любовь, — торопливо сказал Рэндольф. — Попросите ее не беспокоиться. Возможно, завтра мне станет лучше.

— Хорошо, — согласилась Джоан Бакстер. Она с тоской смотрела, как ее сын уходит в холодную ночь. — Ты считаешь, что с ним все будет в порядке, Мартин? — спросила она мужа.

— Господи, Джоан, он взрослый мужчина! От простуды еще никто не умирал.

Широко улыбаясь, абсолютно здоровый Рэндольф Бакстер пересек широкий двор, пролез через живую изгородь и вышел на дорожку, ведущую к уютному домику, скрытому в гуще деревьев. Он вошел внутрь, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Они мне поверили, — с гордостью произнес он.

— Значит, мы останемся здесь на всю ночь? — Джинджер Томпсон, с распущенными по плечам рыжими волосами, предстала перед ним во всей своей красе.

— Да, но это в последний раз, Джинджер. Я уже говорил тебе.

— Ты ведь и сам не веришь в это, Рэнди, — сказала она, подступая к нему.

— Я люблю Сильвию и собираюсь на ней жениться.

Джинджер изобразила безразличие, которого на самом деле не испытывала. Смело распахнув его красный халат, она улыбнулась:

— Ты любишь меня, Рэнди. Если бы не любил, ты не был бы сейчас здесь. — Ее пальцы начали расстегивать перламутровые пуговицы его пижамы. Ловким движением она сняла ее, и у Рэндольфа перехватило дыхание.

— Ты ошибаешься! — резко оборвал он ее. — Я здесь потому, что ты вызываешь у меня физический голод. Сильвия слишком респектабельна, чтобы я мог вести себя с ней подобным образом.

— В самом деле? — спросила она и провела кончиком языка по его губам.

— В самом деле, — ответил Рэндольф сдавленным голосом, так как в это время она начала гладить его грудь, побуждая медленными чувственными прикосновениями. — Джинджер, прошу тебя…

— Ложись, — приказала она.

Рэндольф растянулся на полу. Она опустилась рядом с ним на колени и вновь стала гладить его. Опытные руки нежно ласкали его широкие плечи, мускулистую грудь, плоский живот, длинные ноги. Она ласкала его повсюду, кроме одного места, и он ждал этих ласк с мучительным нетерпением. Ради этого он готов был умереть зa нее. Стыдясь самого себя, он начал умолять ее об этом. И когда искушенная соблазнительница довела его до исступления, она быстро села на него верхом и наклонилась к его лицу. Он жадно целовал ее груди с затвердевшими сосками, сжимая ее округлые ягодицы, окружавшие его плоть.

Когда элегантно одетые родители Рэндольфа садились и карету, отправляясь за его невестой, сам он лежал на полу, и рыжая дьяволица сидела на нем, широко расставив ноги и доставляя ему неизъяснимое наслаждение. Джинджер старалась довестись его до экстаза и одновременно внушала ему:

— Ты мой, Рэндольф, только мой. Ты принадлежишь только мне.

— Да, — стонал он, сотрясаясь всем телом. — Я твой, только твой!

Глава 11

Сильвия Фэрмонт в отделанной кружевами ночной рубашке лежала на высокой пуховой постели, строя планы на сегодняшний вечер и предаваясь размышлениям и воспоминаниям о «Ривербенде».

Сильвия не осмеливалась рассказать родителям о том, что она тоскует по «Ривербенду» и Новому Орлеану. И она никому не могла признаться, что поцелуи Рэндольфа были теплыми и приятными, но слишком уж короткими и лишенными чувства, к тому же их было не так много, как ей бы хотелось. Сильвия закрыла глаза и заскрипела зубами, когда в ее голове прозвучали язвительные слова Рэндольфа: «Сильвия, дорогая, ведь ты хорошо воспитанная молодая леди. Пожалуйста, не веди себя как обычная… как невоспитанная девчонка».

Как она была оскорблена! Как смущена! А ведь всего-то она попыталась поцеловать его так, как ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. И после этого он смерил ее таким взглядом, будто она сделала что-то непристойное. Обескураженная, она спросила:

— Тебе не нравятся мои поцелуи? Ты находишь меня непривлекательной?

— Дорогая, конечно, ты привлекательна. Я ведь собираюсь жениться на тебе…

— Тогда я не понимаю, почему…

— Сильвия, ты — леди! И должна вести себя, как подобает леди. Когда мы поженимся, все будет по-другому. Вот увидишь.

— Если ты не перестанешь грезить наяву, то непременно опоздаешь. — В комнату вошла Делила, прервав размышления Сильвии.

— Я думала о том, какой прекрасной была эта зима, — сказала Сильвия, вставая с постели. — Каникулы, проведенные с Рэндольфом, и как хорошо… ну, что на следующей неделе — всего через семь дней — состоится наша помолвка.