Цветы для бога любви - Картленд Барбара

Она приняла ванну, стараясь не думать о том, каких неимоверных трудов стоило ее приготовить и сколько разного народу принимало в этом участие, и надела элегантное, свободного покроя платье для чая — они только что начали входить в моду в Лондоне у богатых светских дам.

Такое платье было создано специально для отдыха между пятичасовым чаем и обедом, к которому обычно переодевались во что-нибудь более изысканное.

Сначала эти платья стали надевать дамы, приглашавшие к себе на чай принца Уэльского. Женщины, которых принц удостаивал чести почтить своим присутствием, обычно принимали его, лежа на кушетках, заваленных подушками, в комнатах, затененных шторами и сильно опрысканных дорогими духами.

Много сплетен ходило об этих чаепитиях, на которых единственным гостем был наследник престола, а хозяйка была достаточно красива и обольстительна, чтобы он мог увлечься ею.

И хотя дамы, не вошедшие в этот привилегированный круг, относились к таким приемам с достаточной долей скепсиса, платье, оказавшееся очень удобным, тем не менее быстро завоевало симпатии женщин и вошло в моду.

Действительно — могли ли женщины отказаться от такой соблазнительной возможности сбросить наконец туго зашнурованный корсет и хоть пару часов подышать свободной грудью? Платье Квинеллы было просто великолепным — | из бледно-сиреневого шифона, с пышной оборкой по подолу, а к нему она надела длинную нитку бледных аметистов, оправленных в бриллианты.

Когда она вошла в гостиную, Рекс, поднявшийся при ее появлении, отметил про себя, что никогда еще она не выглядела столь прелестной, но самое главное — на ее лице не было того сурового выражения, к которому он уже успел привыкнуть.

Он едва смел поверить в это, но одно было несомненно — исчезла ее неприступность и ледяная сдержанность и появилось оживление и даже некоторая страстность, которых он никогда не замечал в ней раньше.

— Мне нужно очень, очень о многом спросить вас! — воскликнула она. Глаза ее блестели.

Она уселась в кресло у стола, за которым они собирались обедать, и, раскрыв книгу, сразу приступила к интересующим ее вопросам о боге Вишну — Хранителе Вселенной.

Рекс начал с цитаты из самого Вишну:

Я сущность, я стержень всего,

что приходит на свет.

Я есть начало, жизнь

и конец всего мирозданья…

— Я все время пытаюсь понять это, — тихо проговорила Квинелла.

— Самое главное олицетворение Вишну — это Кришна, — сказал Рекс.

Квинелла не ответила, и он продолжал:

— Кришна — несомненно, воплощение человеческой любви в индусской религии. Девушки думают о нем как об идеальном мужчине и возлюбленном, он вдохновляет художников, музыкантов и артистов.

«Интересно, — подумал Рекс — сейчас, наверное, Квинелла постарается привлечь мое внимание к другой теме — ведь она не терпит разговоров о любви!»

Но вместо этого она задумчиво сказала:

— Да… ведь Кришна — танцующий бог, и его всегда изображают играющим на свирели.

— Верно, — согласился Рекс.

— В вашей книге рассказывается, как страстно все ему поклоняются.

— Я думаю, что каждый человек, кто бы он ни был, стремится к любви.

Наступило молчание. Потом Квинелла проговорила:

— Кришна, конечно же, олицетворяет собой совершенную любовь. Но разве можно вообще найти ее?

— Наверное, ее ищут все люди. Каждый мечтает встретить свой идеал — ту мечту, которую он носит в своем сердце.

— И вы тоже… искали? — спросила Квинелла.

Он чувствовал, что ей стоило большого труда произнести эти слова, и нарочно ответил безразличным тоном:

— Конечно. Я нисколько не отличаюсь от остальных людей. Я всегда искал любовь, которая так пре красно описана на санскрите, и надеялся, что когда-нибудь Кришна подарит мне женщину моей мечты.

Он почувствовал, что его слова задели ее; несколько мгновений Квинелла сидела молча, а потом ответила:

— Я тоже… мечтала.

— Вы бы не были человеком, — согласился Рекс, — если бы не верили, что однажды сбудутся волшебные сказки вашего детства, и вы найдете своего принца и будете жить счастливо до конца своих дней.

— Это же… только сказка.

— Но так ведь тоже может случиться!

— Мы-то знаем, что… с нами этого уже… не случится.

И, прежде чем он успел что-то ответить, Квинелла добавила:

— То есть это еще может случиться… с вами. По крайней мере леди Барнстэпл говорила…

— Надеюсь, вы понимаете, — перебил он ее, — что мы с вами говорим сейчас не о той любви, о которой рассуждала леди Барнстэпл и о которой постоянно сплетничают светские дамы.