Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис

Лайла и Нилак горестно переглянулись, а Самира лишь рассмеялась словам Тиры и продолжала расчесывать волосы, обмакивая гребень в терпкое мускусное масло. Тира покачала головой. Вот уж чему она будет рада, так это расставанию с Самирой, которая и в раю сумеет посеять рознь.

Слуги удивились, когда их стала собирать женщина из гарема. Этих дам слуги видели нечасто, кроме нескольких рабынь, носивших им еду и время от времени убиравших комнаты. Жизнь слуг была приятной — хозяин почти ничего не требовал от них. Еды было вдоволь, а спали они, где хотели. Большинство проводило время в праздности: рыбачили, грелись на солнце, выращивали в саду для себя фрукты. Дары земли Ямал-хана они продавали, чтобы заработать лишние рупии и купить на них немного красивых вещей и запретное вино.

Ясаман, нетерпеливо постукивая ногой, поджидала их на террасе со стороны озера. Рядом стояли Адали, Рохана и Торамалли. Слуги опустились на колени и коснулись лбами пола террасы, затем сели на пятки и выжидательно взглянули на новую госпожу.

— Кто здесь старший управитель? — раздались первые слова.

— Управитель умер год назад, милостивая принцесса, — ответил кто-то Ясаман.

— А ты кто? — спросила девушка.

— Хасан, повар, милостивая принцесса.

Ясаман заметила полупрозрачную маску, болтающуюся на шее Хасана. Конечно же, он повар. Она поняла бы это раньше, если бы так не разозлилась.

— Поскольку у вас нет старшего управителя, это место немедленно займет управитель из моего дворца. Вот он — Адали. Он всегда говорит от моего имени. Слушайтесь его беспрекословно и быстро. Работа предстоит большая. Вы забыли о своих обязанностях, но я вас в этом не виню, поскольку не было никого, кто бы распоряжался вами. Здесь дом моего господина, и отныне все в нем должно быть в порядке. — Она улыбнулась им и, повернувшись, пошла прочь. Рохана и Торамалли отправились следом.

Адали оглядел взволнованные лица:

— Я служил еще у матери принцессы и ухаживаю за Ясаман Камой Бегум со дня ее рождения. Подкупить меня нельзя. Что было, то было. Сегодня каждый из вас начинает жить заново — такова воля принцессы, хотя, откровенно говоря, я считаю, что госпожа слишком снисходительна к вам. Учтите, я суров и не обладаю ее мягкостью. А теперь за работу. До заката покои принцессы должны быть готовы. Повар Хасан!

— Слушаю, господин управитель, — быстро отозвался тот.

— На ужин госпожа пожелала жареной речной рыбы, цыпленка и, может быть, немного тушеного мяса, приправленного карри. По поводу того, что любит и не любит принц, она поговорит с тобой позже. Сама же она предпочитает простую пищу, фрукты и овощи.

— Понятно, господин управитель!

— Ты, с помощником свободен. А сейчас я опрошу всех остальных. — Адали принялся разбираться с каждым участком хозяйства, пока не остался на террасе один. Тогда с довольной улыбкой евнух поспешил в покои госпожи.

— Сколько ни три, эти комнаты не сделать красивыми, — пожаловалась Ясаман. — Слуги вовсю старались.

— Послать за вашими вещами к вам во дворец? — предложил Адали. — Мебель здесь состарилась и вышла из моды. А через озеро вещи несложно перевезти.

— Стены невыносимы, — сказала принцесса. — Узоры в грязи, камни выкрошились. Потребуются месяцы, чтобы их привести в порядок.

— Повесим ковры и гобелены, — успокоил ее Адали. — А когда здесь станет ваша мебель, госпожа, все вокруг сделается привычным. Где сундуки?

— На террасе, там, где два дня назад их оставили наши люди, — нахмурилась Рохана. — И еще, Адали, здесь нет отдельной ванной для госпожи!

— А где, в таком случае, женская ванная?

— В гареме, — ответила служанка. — Что же делать, Адали? Не может же госпожа мыться в одной ванной с теми существами!

Евнух согласно кивнул — все здесь было не так, как надо.

И все из-за того, что столь поспешно выдавали замуж Ясаман Каму Бегум. Дворец был совершенно не готов ее принять. Да никакую другую приличную женщину. Она не может здесь оставаться, решил Адали.

— Госпожа, — предложил он ей, — тебе следует вернуться к себе во дворец, пока мы не приведем в порядок этот. Позволь мне поговорить с принцем, я уверен, он согласится со мной. Потребуется время, чтобы сделать эти покои пригодными для тебя.

Ясаман огляделась. Возвращение к себе, к Ругайе Бегум не ускорит работ, но она реалистически смотрела на вещи. У нее не было выбора: мебель оказалась разорванной и гнилой, попытки вычистить помещение лишь подняли клубы пыли. Она несколько раз чихнула и рассмеялась.

— Я буду спать в своем дворце, — объявила она, — но на день останусь здесь, чтобы присматривать, как продвигаются дела. Салон в гареме довольно большой, и в нем есть фонтан. Адали, вызови строителей, пусть отгородят мне там отдельную ванную. Трубы для воды можно проложить под полом. — Она опять дважды чихнула. — Адали, сходи к господину и скажи, что мы решили. Он не будет возражать.

Ямал-хан и в самом деле не возражал. Он вернулся в покои принцессы вместе с Адали, осмотрел все вокруг и сморщился.

— Ты права, — согласился он. — Не скоро удастся сделать эти комнаты жилыми. Делай, что считаешь нужным, я не буду спорить.

— Ты поедешь со мной, господин? В моем дворце вполне хватит для тебя места.

— Думаю, принцесса, мне лучше остаться здесь и проследить, чтобы слуги снова не впали в леность.

— Чепуха, господин, — возразил принцу Адали. — Поезжай с невестой. Извини, что говорю тебе это, но ты ведь не привык к таким вещам, как управление хозяйством. Это мое дело.

— Ты прав, Адали, — благодарно ответил евнуху Ямал-хан. Управитель, судя по всему, был умным человеком, способным сделать жизнь приятной. — Время, проведенное наедине с невестой, поможет мне ее лучше узнать. — Он тепло посмотрел на Ясаман, и она застенчиво улыбнулась ему в ответ.

— Поезжайте немедля, — посоветовал им Адали. — В такой тихий летний день приятно плыть по озеру. А позже приедут Рохана и Торамалли.

— Я научу тебя удить рыбу, — пообещал невесте Ямал-хан.

— Мне самой придется насаживать наживку? — заволновалась девушка, и принц снисходительно рассмеялся. «Какая она очаровательная», — думал он и, взяв за руку, проводил к лодке.

Вслед им искоса поглядывал Адали, а Рохана и Торамалли за его спиной не удержались и прыснули: с пяти лет Ясаман стала опытной рыбачкой. Она скакала на лошади, как воин, и много раз охотилась с отцом на тигров и газелей и, к тревоге Ругайи Бегум, была бесстрашна до безрассудства. Девушка великолепно владела оружием — луком и ружьем. Акбар и Салим дружно восхищались ее способностями, что все-таки не уменьшало страхов Ругайи.