Опал императрицы (Опал Сисси) - Бенцони Жюльетта

Несколько покоробленный подобной бесцеремонностью – Адриана даже не поздравила его с Новым годом! – Альдо снял телефонную трубку и попросил соединить его с палаццо Торлонья, где кузина имела обыкновение останавливаться. И услышал, что графиня, погостив неделю, уехала, не оставив адреса. По любезному тону собеседника Морозини догадался, что семейство Торлонья после ее отъезда вздохнуло с облегчением. Та же история с маэстро Скарпини: да, конечно, у грека красивый голос, но слишком трудный характер, чтобы можно было долго терпеть его общество. Нет, маэстро неизвестно, куда он отправился...

Первым побуждением Альдо было послать за билетом в столицу, но он быстро опомнился: вряд ли разумно носиться по огромному городу в надежде встретить беглецов, к тому же парочка вполне могла перебраться в Неаполь или куда-нибудь еще. Да и Ги, к которому он обратился за советом, держался мнения, что, раз графиня предпочитает скрываться, пусть продолжает свои приключения.

– Но я же ее единственный родственник и привязан к ней! – убеждал Альдо. – Я должен ее защитить!

– От нее самой? В результате вы просто поссоритесь. Знаете, Альдо, – седина в бороду, бес в ребро. Она как раз в таком возрасте, и, к несчастью, здесь ничем не поможешь. Надо дать ей возможность пройти все безумства до конца, а потом, когда придет время, подобрать обломки.

– Этот грек окончательно ее разорит. Она и сейчас уже не так богата.

– Ничьей вины тут нет.

Ответ был – сама мудрость, и с этого дня Альдо старался не упоминать даже имени Адрианы. Вполне достаточно и тех переживаний, какие вызвали у него некие письма, найденные им в потайном ящике флорентийского кабинета Адрианы после ограбления. И в особенности – одно письмо, подписанное «Р.». Альдо решил оставить его у себя, чтобы хорошенько поразмыслить на досуге. Он не видел другого ключа к тайне, кроме любви, но не осмеливался поделиться этой тайной даже с Ги, возможно, еще и потому, что боялся посмотреть правде в глаза: в глубине души Морозини со страхом догадывался, что эта женщина – его первая полудетская любовь! – так или иначе причастна к смерти его матери...

Альдо и впрямь не очень-то везло с дорогими его сердцу женщинами. Его мать была убита, кузина постепенно превращалась в развратницу. Что до прелестной Анельки, в которую он влюбился в садах Вилянова, ей пришлось предстать перед судом Олд-Бейли по обвинению в убийстве мужа, сэра Эрика Фэррэлса, за которого она вышла по приказу отца, графа Солманского. После окончания процесса она упорхнула в Соединенные Штаты вместе с упомянутым отцом, не найдя нужным хоть как-то выразить ему, Альдо, свою нежность или, по крайней мере, благодарность за все, что он для нее сделал. А ведь клялась, что любит только его...

И что уж говорить об ослепительной Дианоре, его давней пылкой любви, его прежней любовнице, ставшей супругой банкира Кледермана. Она не скрывала от него, что, выбирая между страстью и богатством, не колеблются. Но вот ведь ирония судьбы: Дианора, выйдя замуж за Кледермана, стала – и без всякого удовольствия – мачехой Мины, она же – Лиза Кледерман, его примерная, но склонная к превращениям секретарша, девушка, об отъезде которой дружно сожалел весь дом. И она тоже серым утром растворилась в тумане, даже не подумав, что ее бывшему хозяину, наверное, было бы приятно услышать на прощание несколько дружеских слов.

Прошло лето – пасмурное, тяжелое, грозовое. Чтобы не видеть орд туристов и новобрачных, по традиции проводящих в Венеции медовый месяц, Альдо время от времени сбегал на один из осетровое лагуны в компании своего давнишнего друга, аптекаря с улицы Санта-Маргарита Франко Гвардини, молчаливость которого очень ценил. Вдвоем проводили долгие мирные часы среди диких трав, на песчаной отмели или у развалин часовни, ловили рыбу, Купались, возвращаясь к простым радостям детства. Альдо старался гнать от себя мысли о том, что почта приносила ему лишь деловые письма или счета. Единственным островком в этом океане забвения стала коротенькая записка от мадам де Соммьер, сообщавшая, что она находится в Виши, куда приехала подлечить печень, вконец расстроенную африканской кухней. «Присоединяйся к нам, если не знаешь, чем заняться!» – так заканчивала маркиза свое письмецо, и эта беззастенчивость окончательно испортила настроение ее внучатому племяннику. Ну что же это в самом деле за люди – они вспоминают о вас только тогда, когда им недостает развлечений! Альдо решил надуться.