Валет червей - Холт Виктория

После этих слов вся наша скованность исчезла.

* * *

Я проводила в его обществе много времени. Думаю, что мать это устраивало. Очень часто она оставляла нас наедине друг с другом. Видимо, ей хотелось, чтобы мы получше узнали друг друга. Он постоянно говорил о моей поездке во Францию и заявил, что не успокоится до тех пор, пока не покажет мне свой замок. А я в свою очередь сказала, что не успокоюсь, пока не увижу этот замок.

Я восхищалась им, мне все в нем нравилось: прекрасные манеры, галантность, даже то, что мы, англичане, называли дендизмом. Это меня очаровывало. Но больше всего меня радовало то, что он относился ко мне, как ко взрослой, и именно поэтому очень скоро я рассказала ему о Диконе Я любила Дикона Я собиралась выйти замуж за Дикона Дикон был самым красивым из всех мужчин, которых я видела.

Мне кажется, сказала я, — он должен вам понравиться когда-нибудь.

Вот видишь, что делают годы, — со смехом ответил он. Я уже не могу быть таким привлекательным, как Дикон. Единственное, что меня утешает, это то, что Дикону когда-нибудь тоже придется пережить такое Что за чепуха! воскликнула я. — Вы по-своему просто великолепны. Дикон просто моложе., хотя он гораздо старше меня. Примерно на одиннадцать лет старше.

Отец слегка склонил голову набок и сказал:

— Бедный старик.

Я поняла, что могу говорить с ним о Диконе так, как никогда не могла говорить на эту тему с матерью.

Видите ли, — объяснила я, — она ненавидит его. Это как-то связано с теми шутками, которые он проделывал мальчишкой. Он был большим проказником, как это свойственно мальчишкам. Я уверена, вы в свое время вели себя не лучше него.

Наверняка, — согласился он.

Так что, по-моему, глупо относиться к людям с предубеждением…

— Расскажи мне о Диконе, — попросил он. Я попыталась описать Дикона, что оказалось нелегкой задачей.

— У него красивые вьющиеся белокурые волосы. По-моему, их называют гиацинтовыми, поэтому я всегда любила гиацинты. Глаза у него синие… Не темно-синие, как у меня, светлее. Его черты лица словно вылеплены великим скульптором…

— Новое воплощение Аполлона, — заметил граф.

— Он очень обаятельный.

— Так я и понял.

— Он незаурядная личность, — сказала я. — Кажется, что он ничего не принимает всерьез… кроме нас. Думаю, к нашим отношениям он относится серьезно. Он остроумен, иногда до жестокости… но только не ко мне. От этого он еще больше мне нравится. Иначе он был бы полным совершенством.

— Некоторое несовершенство делает людей просто неотразимыми, — сказал граф. — Я это понимаю.

— А если я вам кое-что расскажу, вы не будете пересказывать это матери?

— Я обещаю.

— Мне кажется, она немножко ревнует.

— Неужели?

— Ну, видите ли, это из-за матери… моей милой бабушки Клариссы. Я ее люблю. Задолго до того, как она вышла замуж за отца моей матери, у нее был роман — очень краткий, но незабываемый, — с молодым человеком. Он был совершенно…

— Невинным?

— Да. Он был сослан после бунта тысяча семьсот пятнадцатого года. А она вышла замуж за моего дедушку, и родилась моя мать. Этот молодой человек вернулся уже после смерти дедушки, но вместо того, чтобы жениться на бабушке, женился на кузине Сабрине, а позже был убит при Калодене. Сабрина родила от него ребенка — Дикона. Его воспитывали вместе моя бабушка и Сабрина, и обе в нем души не чаяли. Они и сейчас его балуют. Мне всегда казалось, что моя мать считает, будто ее мать любила Дикона больше, чем… собственного ребенка. Я немножко сложно объясняю, но вы понимаете?

Понимаю.

Поэтому она всегда ненавидела Дикона.

А нет ли какой-нибудь более серьезной причины?

— О, причины всегда найдутся, разве не так? Нужно только невзлюбить человека, а потом уже можно выдумать много причин, по которым он тебе не нравится.

— Да ты просто философ.

— Вы смеетесь.

— Напротив, я весь восхищение. Если я и улыбаюсь, так только потому, что я счастлив, завоевав твое доверие.

— Я подумала, быть может, вы сможете повлиять на мою маму?

— Расскажи мне о нем побольше.

— Мы с Диконом любим друг друга.

— Он гораздо старше тебя.

— Всего на одиннадцать лет. А людям свойственно взрослеть.

— Неоспоримый факт.

— И когда мне будет сорок, то ему будет пятьдесят один, то есть тогда мы оба будем старыми… так какое это имеет значение?