Твой сладкий поцелуй - Линден Кэролайн

— Тогда подойдите. — Гарри протянул руку. Сейчас его желание забыть неприятный вечер с Бетуэллом объединилось с безрассудной идеей прикоснуться к ней.

— Зачем? — Словно почувствовав его мрачное настроение, Мария с ногами забралась на кровать.

— Потанцевать со мной. — Гарри знал, что будет презирать себя за этот поступок, но уже не мог отступить. — Или вы — трусиха.

Мария вздернула подбородок, соскользнула с кровати и направилась в его сторону.

— Но здесь нет музыки.

Гарри не двигался, просто остался стоять с вытянутой рукой и чувствовал, что гибнет. Он не мог заставить себя сделать что-то еще; если она не прикоснется к нему, разве можно винить ее? Он принес с собой запах трущоб, пота и порока. Она не должна ничего этого знать. Ей это вовсе не нужно.

Мария сделала еще один шаг вперед, потом — еще и вложила свою руку в его ладонь.

Гарри глубоко вздохнул. Ее рука была такой мягкой, такой гладкой. От Марии пахло лавандой и чистым бельем, рядом с ней было спокойно и хорошо, и на мгновение мрак внутри его души развеялся. Он жаждал ее прикосновений и присутствия, как некоторые жаждут джина или опиума. Это слабость, но сегодня он не мог отказать себе в этом. Он притянул ее ближе, потом отступил назад и поклонился. Мария сделала реверанс.

— Какой танец, сэр?

В ответ Гарри стал насвистывать первые звуки популярного народного танца — контрданса. Мария едва не рассмеялась, потому что думала, что он предложит что-нибудь интимное, например вальс. Когда он протянул руку и пригласил ее на танец, она засомневалась, но лишь на мгновение… Что ж, контрданс — приличный танец. Она подстроилась под его шаг и стала делать простые движения.

Других танцующих здесь не было, поэтому они просто повторяли шаги, которые исполняли бы другие пары. Они не разговаривали, но всякий раз, когда их руки соприкасались, Мария испытывала волнение. У него были большие сильные руки, длинные пальцы переплетались с ее пальцами. Это не были изнеженные руки джентльмена, но ведь она уже знала, что он не похож на других.

Мария ощущала, что сегодня вечером что-то пошло не так. Их предыдущие разговоры носили легкий и шутливый характер. Сегодня мрачность, которую она всегда в нем замечала, была слишком очевидной, она ощущала ее постоянно.

Он держал ее за руку, и Мария чувствовала его взгляд, когда оба поворачивались в танце. Их плечи соприкасались много раз, и она была уверена, что он делал это намеренно. Гарри действительно прекрасно танцевал, но ее уже мало заботило это.

Во время очередного поворота в танце Мария специально сделала неправильное движение и оказалась прямо перед ним, а не у него за спиной, как требовал танец. Они оба остановились, их отделяло друг от друга всего несколько дюймов.

— Что произошло сегодня вечером? — прошептала Мария, силясь рассмотреть его лицо. — Вы совсем другой…

Гарри возвышался над ней, мрачный и молчаливый.

— Девочка, — наконец выдавил он, его голос звучал уныло, но при этом был переполнен эмоциями. — Ей не больше пятнадцати лет.

— Но что с ней случилось?

— Я дал ей пять шиллингов и отправил домой.

Гарри не ответил на ее вопрос. Мария осторожно положила руку ему на плечо, Гарри резко вздохнул, но не отодвинулся.

— Но что еще вы могли сделать?

— Ей не нужны эти деньги, — ответил Гарри, и Мария поняла, что он раздражен. Он просто кипел от возмущения. — Ей нужны хороший дом, приличная одежда и честная жизнь, которая не требует от нее продавать свое тело джентльмену, который забрел вечером в трущобы. Он заплатил ей один шиллинг и овладел ею прямо в грязном переулке, пропахшем дерьмом. — Теперь голос Гарри звенел от гнева. — Я слышал, как она плакала, а он даже не заплатил ей второго шиллинга, как обещал, и ушел, не обернувшись…

Никто никогда не говорил с Марией о таких вещах. Наверное, его грубая речь должна была шокировать или оскорбить ее, но она пришла в ужас от того, что он рассказал.

— Где? Где она? Может быть, я могу ей помочь… Гарри с горечью в голосе рассмеялся.

— Не получится. Я, скорее всего, если даже захочу, не найду ее снова. Она могла и не выжить этой ночью на улицах Уайтчепела.

— Но мне бы хотелось что-то для нее сделать, — искренне настаивала Мария. Она даже представить себе не могла подобную жизнь. И кому же не захочется помочь такому бедному созданию, голодному, никому не нужному, да еще над которым надругались? Она может предоставить вещи и еду, и даже деньги. Отец давал ей достаточное количество денег на мелкие расходы, и Мария могла потратить некоторую сумму на нуждающуюся девочку. — Я могу ей помочь, Гарри.