Антик с гвоздикой - Мельникова Ирина

— Похоже, ты взрослеешь, — произнесла Наташа задумчиво. — Перестал мне перечить… Что ж, — вздохнула она, — надеюсь, это не принесет нам новых неприятностей.

Она подошла к двери и остановилась на пороге. Вновь посмотрела на сына и приказала:

— Полежи с полчаса в постели. Я велю подать в детскую горячего молока и ватрушек. На улице дождь, и вам с Ксюшей все равно не удастся погулять в парке.

— Можно мне пока посмотреть картинки? — Павлик кивнул на фолиант, который Ксения отложила на прикроватный столик. — Я осторожно, не порву…

— Хорошо, — согласилась мать, — посмотри, а Ксению я заберу попить чаю. Надеюсь, ты не станешь нам мешать. — И она кивнула сестре, приглашая ее следовать за собой.

Павлик даже не поднял головы от книги и лишь махнул рукой, дескать, сами не мешайте, когда я занят столь ответственным делом. Наташа очень редко приглашала Ксению в свой кабинет. Это была ее вотчина, в которой никто, кроме управляющего, не смел появляться. Но должно было случиться что-то очень необычное, чтобы сестра позвала ее пить чай в кабинет. Возможно, по той причине, что не хотела, чтобы их разговор достиг чужих ушей? Но для этого в доме хватало других укромных уголков…

Ксения терялась в догадках. Но всячески отбрасывала от себя мысль, что сестра сумела узнать об их непозволительном поведении на прогулке. Конечно, у нее полно наушников и шептунов и в доме, и в деревне. Иначе как ей управлять имением, если не будешь знать, что происходит в крестьянских семьях, чем дышат старосты и сам управляющий. Всю эту свору, жадную до чужого добра, хитрую и ленивую, графиня умудрялась держать на коротком поводке и подчинять себе без зуботычин и порок кнутом.

Ее поразительное умение осаживать самых отъявленных наглецов парой-другой метких слов, от которых даже сивобородые мужики готовы были провалиться сквозь землю, досталось Наташе от бабушки со стороны отца. Согласно семейному преданию, та сумела остудить любовный пыл самой Екатерины Великой, вздумавшей обратить свое высочайшее внимание на офицера дворцовой гвардии, юного красавца Андрея Бертенева, за которого бабуля была уже просватана.

Ксения была слишком мала, чтобы запомнить подробности рассказа своей матушки, которая с благоговением относилась к свекрови. Но, кажется, их будущая бабушка сумела проскользнуть мимо постов в Петергофе и встретить императрицу во время ее прогулки в парке…

Девушка вздохнула. Красивая легенда, ничего не скажешь. Но смогла бы она с подобным бесстрашием бороться за свою любовь? И должна была честно признаться: нет. не смогла бы. Всю жизнь она прожила в страхе, и сейчас все в ней тряслось от одного предчувствия того кошмара, который случится, если Наташа узнает о ее тайных свиданиях с Аркадием. И вина ее велика вдвойне, потому что она втянула в это преступление Павлика…

— Опять погода испортилась, — произнесла наконец Наташа.

Голос ее дрогнул. И Ксении стало нестерпимо жалко сестру. Ведь Наташа на самом деле более одинока, чем она. У нее нет подруг, а сестру она держит на расстоянии, считая несмышленой, чуть более взрослой, чем Павлик. И ей не с кем поделиться своими мыслями, мечтами. Она вся словно в коконе. И никогда не знаешь, о чем она думает. Возможно, даже страдает, но никому и ни за что на свете не признается, какие мысли бродят в ее голове, какие желания терзают ее душу.

Склонив голову, Наташа смотрела в окно. Ксения залюбовалась сестрой. Она была сейчас в самом расцвете своей красоты. Пройдет время, и эта красота увянет, как увядает цветок осенью. Только теперь Ксении пришла в голову мысль, что не только дела имения и проказы сына могут заставить тосковать ее сестру. Ведь она женщина. И уже много лет одна. Неужели она никогда не мечтала о любви? И так ли уж искренни ее уверения, что мужчины всего лишь источник пороков и низменных страстей? Может, она просто не встретила еще того, кто оказался бы достойным ее любви и сумел бы подарить ей настоящее, чистое чувство?

Конечно, Ксения тут же подумала о князе. Лучшей партии для Наташи не найти. Но попробуй скажи ей об этом! Ксения вздохнула. Как все перепуталось в их жизни за последние несколько дней. И зачем только князь вздумал купить Завидово? Впрочем, не появись у них новые соседи, что бы изменилось этим летом в имении? Скука, однообразие, суета… И так день за днем, месяц за месяцем, год за годом… В душе Ксения смирилась, что останется «при Павлике», пока он повзрослеет, а что потом? Она понимала, что одиночество не делает из Наташи ангела, скорее наоборот. И какая жизнь будет уготована им обеим, когда старость постучится в дверь?

Впервые Ксения задумалась о столь далеком будущем, и ей стало жутко. Но что она могла изменить в своей жизни? Ничего! И она даже боялась помыслить о том, что Аркадий мог бы стать причиной подобных изменений. Наташа не позволит! И не потому, что она желает ей зла. Наоборот, она боится, что ее младшая сестра не сумеет противостоять трудностям и сломается, как сломался когда-то их отец. И поэтому как может ограждает ее от сложностей жизни. Но если с ней это пройдет, то с Павликом вряд ли получится. Он хотя и маленький еще, но характер проявляет нешуточный, похоже, более сильный, чем у его маменьки. Скоро он поймет свое преимущество, и дай бог, чтоб использовал его во благо…

Ксения вздохнула. И сделала это чуть громче, чем обычно. Наташа подняла голову и с недоумением уставилась на нее.

— Что случилось? Почему ты вздыхаешь?

— Ничего особенного, уверяю тебя, — преувеличенно бодро ответила Ксения. — Дождь, грязь… Как это все надоело! Неужели никогда не наступит лето? — Она поставила на столик чашку с остатками холодного чая. — Так хочется тепла…

— Тепла? — усмехнулась графиня. — Приказать затопить печи?

— Нет, это совсем не то. Я имела в виду… — Ксения смешалась. — Когда светит солнце, на душе радостно…

— У тебя мало радостей в жизни? — спросила тихо Наташа.

— Нет, что ты, — и вовсе смутилась Ксения. — Павлик… Он такой забавный… Сегодня он чудесно вел себя на прогулке. Знаешь, он задавал столько вопросов, и я не могла на некоторые из них ответить… — Ксения робко посмотрела на сестру. — Ты не думаешь, что ему нужно пригласить настоящего учителя? Моих знаний уже не хватает…

— Что толку было от тех учительниц и гувернанток, которые учили тебя? — отмахнулась от нее графиня. — Лентяйки, распустехи, неряхи… Разве сейчас найдешь хорошего учителя? Все или пьяницы, или лежебоки. Чему они научат мальчика? — Она скривилась. — Не заводи пока эти разговоры. Конечно, я понимаю, что наступит время, когда эта тема снова всплывет. Но пока у меня хватит терпения, я не стану нанимать учителя для Павлика. Пусть в наших комнатах как можно дольше не пахнет табаком и перегаром.