Любовные чары - Арсеньева Елена

– Увы мне! – с притворным отчаянием вскричал Десмонд. – Репутация моя как блистательного наездника погибнет, если только вы, прекрасные дамы, не смилуетесь надо мной и не поклянетесь держать в секрете сие досадное происшествие.

Озабоченное выражение сошло с лица Джессики.

– Ох и перепугалась же я! – призналась она, засияв улыбкой. – Сказать по правде, я думала, что и на тебя напали, как на Алистера!

Она прижала ладони к груди, и Марина с горечью заметила, что Десмонд с нескрываемым интересом проследил взглядом ее жест. Изящные пальцы Джессики чуть касались белоснежной кожи там, где начиналось декольте…

– При чем тут Алистер? – прорезал минутную тишину встревоженный голос Урсулы. – Что вы говорите о нем?

С видимым неудовольствием оторвавшись от взаимного созерцания, Десмонд и Джессика обернулись к старой даме.

– Я просто так сказала, – пожала плечами Джессика. – Подумала, не напал ли кто-то на Десмонда, как на Алистера, только и всего.

– Ну хорошо, а ты? – Урсула с пристрастием воззрилась на племянника. – Что ты говорил мисс Марион по-русски? Я расслышала имя Алистера.

– По-русски? – переспросила Джессика, переводя прищуренные глаза с Десмонда на Марину, и той явственно послышались ревнивые нотки в ее голосе. – Наверное, Десмонд сообщал кузине какую-то тайну.

– Никаких тайн! – раздраженно вскричал Десмонд. – Я не помню, что сказал… Мол, хорошая погода сегодня. А вам, тетушка, как всегда, взбрело в голову бог весть что!

– Десмонд… – укоризненно прошептала Джессика, да он и сам уже спохватился.

Но поздно: глаза старой дамы налились слезами. Правда, она не разразилась обычными причитаниями, а, вскинув голову, назидательно воздела палец:

– Хорошо бы тебе усвоить, молодой человек, что надо быть повежливее с дамами! Ты разве не знаешь, какая беда приключилась с одним из твоих предков? Однажды, прогуливаясь по лесу, он увидел гнома, запутавшегося в прибрежном кустарнике. Лорд Маккол освободил его, и тот рассказал, что попал в западню, пытаясь отыскать волшебный белый камень. Он показал его Макколу, и они расстались как друзья.

– Я что-то не… – заикнулась было Джессика, однако леди Урсула так на нее зыркнула, что девушка мгновенно стушевалась. Это не укрылось от внимания Марины и еще больше расположило ее к строптивой старушке.

– Через некоторое время, – продолжила леди Урсула, – наш герой встретил в своем саду нищую старуху, которая никак не хотела отвязаться и просила более щедрую милостыню, чем предложил милорд. Он был нетерпелив, легко раздражался… совсем как мой племянник. Словом, Маккол оскорбил старуху, и та, возмутившись, посулила ему, что и двор, и замок будут затоплены. Стоило ей так сказать, как вода в фонтане забурлила и потоком полилась по двору и по всем лестницам замка, даже ведущим вверх, прибывая с каждой минутой. Лорд перепугался, но вспомнил о своем друге гноме и позвал его на помощь. Тот явился, бросил белый камень в фонтан – и разлив прекратился. Замок был спасен. Но та история научила вспыльчивых лордов Макколов с уважением относиться к пожилым дамам… Увы, научила, видимо, не всех!

И, выпустив эту парфянскую стрелу, леди Урсула гордо удалилась.

Некоторое время молодые люди недоумевающе смотрели ей вслед.

– Кто-нибудь что-нибудь понял? – спросил наконец Десмонд.

Марина и Джессика в лад покачали головами.

– Я тоже. Я вообще забыл, о чем шла речь, – приложил руку ко лбу Десмонд. – Рассказ Урсулы совершенно затопил мою голову. Нет ли у кого белого камня?

Тут Джессика всплеснула руками:

– Я совсем забыла про Вильямса! Ты встретился с ним?

– Какой еще Вильямс? – свел брови Десмонд.

– Капитан, на пакетботе которого вы с мисс Марион переправлялись через пролив, – пояснила Джессика. – Он явился сегодня в замок…

Взгляд, который Десмонд бросил на Марину, был мгновенным, и та не разобрала его выражения, хотя и заметила, что Десмонд вдруг резко побледнел.

– Однако, – продолжала Джессика, – ты уехал в деревню, а Марион мы не нашли. Капитан спешил, и я предложила отправиться навстречу тебе. Mы отошли далеко, и появился Блэкки. Я попыталась его приманить, но Вильямс сказал, что боится лошадей и пойдет в деревню один. Неужели вы так и не встретились с ним?

– Нет, – покачал головой Десмонд, бросив на Марину еще один мгновенный взгляд и тотчас отведя глаза. – Хм, совершенно не понимаю, для чего он появился здесь. Он тебе хоть что-нибудь сказал, Джессика?

– Ничего особенного, – пожала та плечами. – О капризном нраве моря, когда внезапно налетевший шторм сменяется не менее внезапным штилем… Ох, Десмонд! Да ведь ты еле на ногах стоишь! Tебе лучше лечь. Хочешь, я пошлю за доктором Линксом?

– Видеть его не могу! – буркнул Десмонд. – И я преотлично держусь на нога-а…

– Ах! – хором воскликнули Марина и Джессика, кидаясь к покачнувшемуся Десмонду и успевая поддержать его – одна справа, другая слева.

Однако он тотчас выпрямился и отстранился:

– Не волнуйтесь, леди. Я просто ногу подвернул.

Ногу? Как бы не так! Он был бледен, как мел, как сама бледность.

Марина сцепила руки. Одно краткое мгновение она прижималась к Десмонду, ощущала тепло его тела, слышала биение его сердца – и вот уже снова ветер одиночества охватил ее со всех сторон. Он даже не смотрит!

– А с вами-то что, мисс Марион? Вы тоже ранены? – вскрикнула Джессика тоненько.

Первое мгновение Марина чувствовала только восторг от того, что глаза Десмонда вновь обратились к ней. Потом вникла в смысл слов Джессики и удивилась:

– А что со мной такое?

– У вас руки в крови! И платье, посмотрите!

Марина приподняла подол. Россыпь рыжих пятен… таких же, как палец.

– Это не кровь, а…

Она осеклась. И как закончить фразу?

– Я просто порезала палец, – нелепо соврала Марина. Так нелепо, что Джессика опустила, а Десмонд отвел глаза.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – пробормотал он.

– Я провожу тебя, – встрепенулась Джессика. – И позову слуг.

Они двинулись к замку вдвоем. А Марина стояла и не могла понять, почему предпочла согласиться, что запачкана кровью, вместо того чтобы сказать: краска, мол. Мало ли где могла она вляпаться!

Марине случалось читать греческие трагедии, и в последнее время они часто приходили ей в голову. Особенно при появлении Глэдис. С невольной улыбкой она думала о том, что быстроногой служанке выпала роль всеведущего хора. Редко какой день не начинался с болтовни Глэдис, от которой Марина узнавала о всех событиях в замке и даже об их подоплеке. Глэдис не больно-то опасалась «русской кузины»: ведь та хоть и была из богатой семьи, но все-таки птичка из чужого гнезда. А потому не церемонилась и слов не подбирала.