Знатные распутницы - Бенцони Жюльетта

– Все это, кажется, тебя не волнует. У тебя есть какие-либо идеи?

– Мне кажется, – ответила Нанон совсем спокойно, – что почивший герцог был не единственным внуком короля Генриха IV, за которого мадам едва не вышла замуж. Вы могли бы быть герцогиней Савойской… возможно, но не должны ли вы прежде стать королевой Англии? Почему бы нам не попытаться найти убежище у короля Карла II? Когда он вновь увидит госпожу герцогиню, он вспомнит о своей прежней страсти к вам, в этом я уверена!

Пока Нанон продолжала говорить, озабоченность постепенно сходила с лица Гортензии. После некоторого раздумья она, наконец, сказала:

– Возможно, ты права. Недавно английский посол, лорд Монтегью, он находился здесь проездом, настоятельно приглашал меня приехать в Лондон и попытать там свое счастье. Он утверждал, что через пару месяцев весь город лежал бы у моих ног… включая короля. Конечно, это выход. Итак, упаковывай чемоданы, извести наместника д'Орлье, и в путь…

22 числа того же месяца граф д'Орлье проводил Гортензию до половины пути между Шамбери и Аннеси, откуда она последовала в Женеву, а затем в Баварию и в конце концов окольным путем добралась до Англии. Ее отъезд из Шамбери был несколько скрытным, почти похожим на побег, но эта таинственность рассеялась во время ее дальнейшего путешествия. Приезд Гортензии в Женеву вновь привлек к себе большое внимание, как сообщила ее старая подруга Сидония Курсель, прибывшая в Женеву несколькими днями позже.

«Каким несчастным должен быть человек, – писала она одной из своих подруг, – от того, что его изгоняют отовсюду на земле. Но самое необычное в этой женщине то, что она радуется каждой неудаче. Она идет на самые отчаянные проделки и думает после случившихся неприятностей только о том, как она сможет развлечься вновь. Когда она была здесь проездом, ее видели на коне в перьях и парике в сопровождении свиты из двадцати человек. Она не говорила ни о чем другом, кроме музыки, охотничьих парадов и всего, что доставляет ей удовольствие». В общем-то здесь не было ничего удивительного. Уже выехав из Аннеси – первого пункта на ее пути, она известила лорда Монтегью, и галантный англичанин хорошо организовал всю ее поездку до самой Англии.

– Для меня большая честь оказать помощь той, кому моя страна обязана присутствием такой красивой и смелой женщины…

В действительности посол замышлял нечто иное, чем увеличить количество привлекательных женщин Англии еще на одну. Он раздумывал прежде всего о том, чтобы уложить в постель короля Карла II новую фаворитку, тогда она смогла бы вытеснить нынешнюю фаворитку, влияние которой на короля совершенно не устраивало лорда Монтегью. 2 августа 1676 года после ужасного морского плавания Гортензия, наконец, оказалась в Лондоне. Монтегью принял ее и объяснил, что в действительности намеревался сделать.

Посол удобно расположился в большом кресле у камина, возле которого грелась Гортензия, и сказал:

– Мы, англичане, не очень приветствуем, что наш король полностью оказался под влиянием герцогини из Портсмута. На наш взгляд, она слишком на французский манер…

– Но я тоже, – ответила Гортензия.

– Не настолько, как герцогиня, хотел бы я полагать… Вы не француженка по происхождению, мадам, и у вас нет оснований любить короля Людовика XIV, который оказался к вам несправедлив. То, что он назначил вам в виде ренты, – это подаяние. Вы стоите в сотни раз дороже.

– Признаюсь, я не держу короля в своем сердце… и мне срочно нужны деньги.

– Освободите нас от герцогини Портсмутской, займите ее место, станьте королевой… Лондона и все ваши желания будут исполнены.

Герцогиня, причинившая лорду Монтегью столько хлопот, в действительности была француженка. Ее звали Луиза де Керуаль, и она стала герцогиней Портсмутской благодаря любовной связи с королем.

– Я не вижу в том, что вы имеете в виду, ничего невозможного или даже неприятного, сэр Ральф, – сказала Гортензия, – но здесь есть небольшое препятствие: вы лично сможете представить меня его величеству? Насколько мне известно, королева Катрин сейчас никого не принимает. Она набожна и вообще слывет тяжелым человеком. Могу ли я сама без приглашения представиться королю?

– Об этом не может быть и речи. Но разве вы мне не рассказывали, что герцогиня Йорк является вашей отдаленной родственницей?

– Это так, но мы очень давно не виделись… и не испытывали симпатии друг к другу. Она… до смерти скучная.