Китти - Чаллинор Дебора

Когда раздался осторожный стук в дверь, Китти встревоженно села на кровати и принялась яростно отирать со щек слезы и взбивать примятые локоны.

— Войдите, — хрипло произнесла она.

Дверь со скрипом отворилась, и миссис Персел просунула голову в образовавшийся проем.

— Ну что, немного отдохнули, дорогая?

— Да. Благодарю вас, миссис Персел.

В течение нескольких мгновений миссис Персел нерешительно топталась на пороге. В свои тридцать лет она обладала плотной фигурой и похожими на мужские руками. Ее нельзя было назвать хорошенькой, но в ней чувствовалась доброта, а глаза смотрели простодушно. Помедлив, женщина произнесла:

— Можно войти?

— О, прошу прощения. Да, конечно. — Китти опустила ноги со стеганого покрывала на пол.

Прикрыв за собой дверь, Ребекка присела на краешек кровати.

— Вы плакали.

Китти смущенно кивнула.

Ребекка потрепала девушку по руке:

— Не переживайте, дорогая, все мы плакали, когда впервые оказались здесь. Вы напуганы и очень скучаете по дому, я права? Мы предоставили вашим дяде и тете комнату в конце коридора. Мы сочли, что вы захотите поселиться отдельно.

Постаравшись изобразить на лице признательность, Китти произнесла:

— Да, благодарю вас.

Комната была крошечной, примерно шесть на восемь футов, но все же здесь помещалась кровать, небольшой прикроватный столик и саквояж с вещами Китти. Судя по скошенному потолку, комната являлась частью пристройки к основному дому, хотя дверь вела в общую комнату. Под самой низкой частью крыши располагалось небольшое оконце, а стены были сделаны из дерева и покрашены белой краской, местами уже облупившейся. Единственным ярким пятном был пестрый коврик на полу.

Ребекка тем временем продолжала:

— У нас четыре таких комнаты. Когда в доме живет только одна наша семья, их занимают помощницы по хозяйству и дети. Есть также большая комната, которую вы уже видели, еще наша с мистером Перселом спальня, еще одна комната для детей, кухня, а на улице уборная. Когда в доме гости, мои помощницы уходят ночевать в деревню. Она называется Пукера. Это недалеко, всего в двух милях отсюда.

— Похоже на кроличий садок, — сказала Китти и тут же закусила губу. Ее слова прозвучали неодобрительно, и миссис Персел могла счесть ее неблагодарной.

Ребекка улыбнулась:

— Так оно и есть. Здесь очень тесно, когда дом полон. Особенно в период дождей. Но мы не жалуемся. Мы более чем счастливы приютить у себя семьи вновь прибывших, ведь это часть нашей работы. Да и дети не возражают.

— Сколько их у вас, миссис Персел?

— Детей? Шестеро.

Китти непроизвольно взглянула на заметно округлившийся живот хозяйки дома.

— И скоро мы ожидаем еще одного.

— Прошу прощения, — сказала Китти. — Я не хотела показаться грубой.

Но Ребекка только отмахнулась:

— У нас у всех большие семьи. У преподобного Уильямса и его жены одиннадцать детей. Младшему только-только исполнилось одиннадцать месяцев. И у вас будет такая же большая семья, когда вы встретите подходящего молодого человека. А это непременно случится, ведь вы такая хорошенькая.

«Только мне не нужен молодой человек, — печально подумала Китти. — Мне вообще никто не нужен».

Ребекка посмотрела на соляные разводы на платье девушки.

— Ваше платье непременно нужно постирать, — озабоченно заметила женщина. — Иначе эти разводы уже не вывести.

Китти безуспешно попыталась стряхнуть с подола соль.

— А кто тот человек, что… э… помог мне вылезти из лодки?

— Это, моя дорогая, Хануи. Его брат Тупеху вождь здешних племен.

— Он ужасно напугал меня, я ведь ничего не знала о его намерениях.

— Да, он действительно внушает страх. Но он просто хотел помочь. И, несмотря на устрашающий вид, он очень славный человек. В отличие от своего брата, который может вести себя вздорно, надменно и грубо. А преподобного Уильямса тот и вовсе считает ручным. У вас есть другое платье?

— Да, — ответила Китти, слегка озадаченная вопросом.

Ребекка смешно округлила глаза.

— Тьфу, совсем забыла. Вы наверняка привезли с собой множество чудесных платьев, не так ли?

— Ну, не так уж много. Но у меня есть два или три довольно симпатичных платья. Только сейчас я в трауре.

— Да, ваша тетя что-то говорила об этом. Мне очень жаль.

— Благодарю вас, — ответила Китти и поспешно откашлялась, чтобы прогнать острое чувство потери, охватившее ее при воспоминании о горячо любимом отце. — У меня есть еще одно черное платье. — Китти не сочла нужным заметить, что траурные платья были единственными новыми вещами в ее гардеробе. Все остальные были куплены в магазине подержанных вещей в Норидже. Китти вспомнила список необходимых вещей для «отправляющейся за границу леди». Помимо всего прочего список включал в себя четыре траурных платья, восемь платьев из муслина, четыре платья для ужина и три вечерних платья — два шелковых и одно атласное. Не говоря уж о сорока восьми сорочках, тридцати шести ночных сорочках, двадцати четырех парах хлопчатобумажных чулок, четырнадцати парах шелковых и по меньшей мере дюжине перчаток. Почитав этот список, они с матерью рассмеялись впервые после того, как в их жизни произошло ужасное событие.