Навеки - Линдсей Джоанна

Однако в тот момент ей было все равно — чем скорее, тем лучше. Хотя она с большим удовольствием выбрала бы именно постель для своего первого знакомства с миром чувственной любви. С губ ее сорвался стон, когда она вспомнила тяжесть его тела, совсем недавно нависавшего над ней.

Розалин решила поскорее закончить с ванной и затащить его в постель, пока она в состоянии это сделать. Она изо всех сил дернула за подол его туники, чтобы на время оторвать от себя его руки и губы. Бросив ее на пол, она потянулась за мылом и стала растирать руками его грудь и плечи. Действительность оказалась куда приятнее, чем то, что она представляла себе раньше.

— Какое у тебя нежное… мыло.

Произнеся эти слова, Торн запустил руки под намокшую блузку, чуть приподнял ткань; ладони остановились на ее груди. У Розалин перехватило дыхание, руки замерли на его плечах. Подняв глаза, она заметила, что он ухмыляется, глядя на нее сверху вниз. Она вдруг рассмеялась, сама не зная отчего.

Розалин никогда не думала, что ей будет так весело с человеком, которого она едва знала. Раньше она считала, что интимные отношения не имеют ничего общего с развлечением и радостью. Но сейчас ей было хорошо, и она смеялась — от счастья.

Все еще улыбаясь, она повернула его, чтобы потереть его спину, и через некоторое время обнаружила, что он ужасно боится щекотки, а он не замедлил заметить за ней такую же особенность. Они хохотали до упаду, а Розалин даже повизгивала, пока они сбрасывали с себя последнюю одежду. Розалин с удивлением отметила про себя, что от ее стыдливости не осталось и следа.

Торн подхватил ее на руки и вынес из ванной, но не поставил на пол, а направился сразу в спальню. Розалин хотела было напомнить ему о полотенце, но потом передумала: он все равно сделает все по-своему, что бы она ему ни говорила. Да и к тому же ей это начинало нравиться.

Торн осторожно положил ее на постель и сам пристроился сверху. На лице его было написано глубокое удовлетворение — он наконец-то получил то, что хотел.

Розалин не собиралась больше порицать его за то, что он буквально пожирал ее глазами — она молча удивлялась, как и почему именно с ним она так быстро преодолела свою старомодную застенчивость, но решила поразмыслить над этим позже, а сейчас просто радовалась, что ей это удалось.

Его мокрые волосы касались ее тела, и она с улыбкой заметила:

— Постель совсем вымокнет.

— Ничего, просохнет. А тебя я высушу, — добавил он.

И он стал слизывать языком блестящие капельки с ее тела, еще больше капель оставляя за собой. Это было странное ощущение — чуть-чуть щекотно, но приятно. Внезапно он поднял голову, тряхнул волосами, и на смеющуюся Розалин полетели холодные брызги, так что теперь он мог начать все сначала.

Он покрывал быстрыми и легкими поцелуями ее тело, и Розалин казалось, что она сама превратилась в комок нервов, чутко отзывавшихся на каждое его прикосновение. Представление о средневековых мужчинах полностью изменилось.

Занимаясь историей средневековья, Розалин пришла к выводу, что в то время секс был утомительной, хотя и необходимой обязанностью, которую следовало исполнять по возможности быстро и эффективно, и находился в полном ведении церкви. Женщин ни во что не ставили, если только они не были богаты и знатны. Как правило, женщины в те времена не были избалованы мужской заботой и вниманием, а тем более нежностью и ласками, которыми сейчас щедро одаривал Розалин ее викинг Торн пришел из тьмы веков — из эпохи язычества, задолго до того, как церковь стала вмешиваться в интимную жизнь своих подданных. Викинги имели скверную репутацию в отношении женщин: изнасилования и похищения как-то не вязались с образом нежного любовника, каким, несомненно, был ее викинг.

Его страстные поцелуи были горячими, испепеляющими — или, может быть, ее тело горело от внутреннего огня? Она пылала как в лихорадке и знала, что причиной возбуждения была страсть, которую до сего дня ей ни разу не приходилось испытывать.

Глубокое, первобытное желание соединения с ним в единое целое сжигало ее, и желание это стало сильнее, когда он захватил ртом ее грудь, и еще сильнее, когда она почувствовала, как его губы касаются щей и уха. Его язык медленно проник в ушную раковину, а рука скользнула между ног.

Розалин затопила волна удовольствия. Взрыв восторга был неожиданным и сильным и мгновенно дал ей желаемое освобождение. Она вскрикнула, и руки помимо ее воли стиснули его шею с такой силой, будто она хотела задушить его в объятиях.