Ожерелье невесты - Мартин Кэт

Корд расхаживал по комнате, пил бренди, оставленный для него на серебряном подносе, и больше не испытывал сожаления. Отведенная ему комната оказалась неожиданно приятной, хотя темно-зеленые занавеси из дамаска давно перестали быть новыми, а покрывало на кровати уже немного потерлось. Но комната сияла чистотой, мебель блестела. Это все работа Виктории, решил он, стараясь не расчувствоваться.

Он откинул покрывало, потом свежайшую простыню и с удивлением заметил на подушке маленькую белую бумажку, тщательно сложенную и запечатанную. Он взял послание, сломал печать и быстро пробежал глазами по аккуратным строчкам, написанным женской рукой.

Перед его мысленным взором тут же предстала Виктория, обнаженная и извивающаяся под ним. Желание охватило его.

«Милый, милый Корд,

я приношу извинения зато, что утром проявила такое нерасположение. Я в долгу перед вами за все, что вы делаете. И еще – наше взаимное притяжение. Вы сказали, что желаете меня; так вот, а я желаю вас. Приходите в мою комнату ночью, она слева от вашей, через две двери. Я буду ждать вас в постели.

Ваша Виктория"

Черт возьми! Она с неохотой приняла его предложение. Зная ее упрямство, он не ожидал такого поворота, но был рад, что она сумела правильно оценить свое положение, а если вспомнить, как она ответила на его поцелуй, то у него нет оснований сомневаться в ее чувствах. Она желала его. А он желал ее. Время шло. Корд задул лампу, стоявшую у кровати, и пошел к двери, неслышно ступая по толстому ковру. Босой, в халате, накинутом на голое тело, он вышел в холл, предварительно убедившись, что никто не видит его. Кровь гулко стучала в висках, возбуждение было таким сильным, что почти причиняло боль.

И вот он уже стоит у спальни Виктории и тихонько открывает дверь.

Глава 12

За кирпичными стенами дома бушевал ветер, но Тори услышала знакомые шаги. Она прижала ухо к двери и прислушалась к тому, как тихо закрылась дверь в спальне ее сестры. Заныло сердце.

"У тебя нет выбора", – сказал внутренний голос.

Будет лучше, если Клер уйдет с графом. С ним она будет в безопасности. Тори не сомневалась, что Корд хороший человек, что он будет добр к Клер. Она подумала, что он проявит терпение, даст сестре время свыкнуться с мыслью о замужестве. Она помнила, как мягок и нежен он был с ней в ту ночь.

Боль усилилась, заполнила, казалось, всю грудную клетку. Корд будет в ярости оттого, что его перехитрили, но Тори верила, что он не обрушит эту ярость на Клер.

После женитьбы мужчины его круга не обязательно меняют свой образ жизни. У графа несколько поместий. Он может оставаться в городе, а Клер поселить в деревне. Тори будет надолго приезжать в гости, и Клер будет счастлива.

Все это говорила себе Тори, выходя в холл. Она повторяла это, пробираясь по коридору с маленькой лампой, которая освещала ей дорогу. Комнаты хозяина были совсем рядом. Разбудить барона ничего не стоило.

Тори сделала глубокий вдох, открыла дверь спальни Клер и издала вопль.

– Черт! – Корд шарахнулся от спящей в кровати фигуры и завертелся. В дверях стояла Виктория в ночной рубашке, с волосами, заплетенными в одну косу. Она кричала, указывая на него пальцем, разбудив при этом половину слуг, которые бежали к ним, возглавляемые не кем иным, как самим бароном.

Корд повернулся к кровати в полном недоумении, пытаясь сообразить, что происходит. Сонная Клер села на постели и посмотрела на него в замешательстве.

"Если… вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь".

Корд мгновенно понял, что сделала Виктория.

Его челюсти клацнули, он был в ярости. Ему хотелось задушить Тори. Ему хотелось тряхнуть ее так, чтобы у нее застучали зубы. Ему хотелось орать на нее до хрипа.

Барон был уже у дверей. Он стоял в ночной рубашке, а за ним толпилось с полдюжины слуг.

– Я… я не могу поверить, – произнесла Тори, эффектно схватившись рукой за горло. – Я услышала шум в комнате Клер, открыла дверь и… и увидела графа – он наклонился над кроватью Клер.

Она не хотела смотреть на него, она глядела только на злобное, в пятнах лицо отчима.

– Он скомпрометировал ее, милорд. Погубил. Ее репутация погибла.

– Тори? – Голос Клер дрожал.

Виктория бросила на нее успокаивающий взгляд.

– Все хорошо, моя милая. Все будет замечательно.

Корд перевел глаза с Клер на Викторию, и часть его гнева испарилась. Он увидел отчаяние на ее лице, страх за Клер. И было что-то еще: боль и сожаление, что-то отозвавшееся болью в его собственной груди.