Невеста-обманщица - Коултер Кэтрин

Александра тут же вскинула голову и сузила глаза:

— Вас не угораздило бы здесь очутиться, не будь вы так упрямы. Или умей вы хотя бы управляться со своей лошадью.

Неплохой контрудар. Дугласу хотелось ответить чем-нибудь не менее колким, но он слишком устал. Поэтому сказал только:

— Давайте на время прекратим словесные баталии. Двигайтесь поближе к огню. И не смотрите на меня так, словно я нахожусь при последнем издыхании, только потому, что не ответил вам грубостью.

Вошел Том с сухой одеждой.

Александра продолжала сидеть, и Дуглас первым отправился в спальню, чтобы переодеться. Когда он снова появился, она улыбнулась. Ему очень шел этот наряд — простые домашние брюки и белая льняная рубаха. Узкие брюки красиво обтягивали его стройные ноги, и Алике почувствовала, что недостаточно быстро для воспитанной леди отвела от них взгляд. Широкий ворот рубахи открывал его шею, но Дуглас не стал застегивать его, видно решив, что в подобных обстоятельствах это необязательно. На несколько секунд Алике даже забыла, как выглядит она сама — мокрая, трясущаяся от холода, со спутанными волосами.

— Теперь ваша очередь, Александра. Думаю, нет нужды говорить, что у Тома нет платьев. Так что вам придется стать моим близнецом.

Через десять минут хозяин и хозяйка Нортклифф-холла сидели на грубо сколоченной лавке в доме своего лесника одетые в его одежду и пили его же чай, который казался им сейчас просто божественным напитком. Их собственная одежда сушилась, развешанная на чем только можно. Какое-то время они сидели молча, наслаждаясь теплом, потом граф сказал:

— Спасибо тебе. Том, что приютил нас. Если бы у тебя нашлись два лишних одеяла, то мы с леди прилегли бы здесь, у камина.

Том О'Мэлли в ужасе отшатнулся.

— Нет, ни за что милорд, ни за что! Как вы можете такое говорить? Да моя бедная мать спустится с небес и задаст мне хорошенькую взбучку, если я соглашусь на такое.

Граф запротестовал. Александра с интересом ждала, чем это кончится, не сомневаясь, что Дуглас в конце концов уступит.

Том мерил шагами комнату, твердя снова и снова:

— Нет, нет, милорд, прошу вас, милорд, не уговаривайте меня. Пожалуйста. Моя бедная умершая мать сейчас, в эту самую минуту, смотрит на нас, и я слышу в своих ушах ее голос. Она кричит мне, чтобы я не соглашался.

Дуглас сдался. Эта головная боль вконец измотала его, да и Александра, казалось, вот-вот свалится без сил. Они прошли в спальню Тома О'Мэлли.

— Эта рубаха доходит вам до колен, — сказал Дуглас Александре, стоя по другую строну узкой кровати. — Думаю, вы можете остаться в ней вместо ночной рубашки.

— Разумеется, я так и сделаю? Вы что, боитесь, что я сниму ее и опять начну вас соблазнять? Или, может быть, в прошлый раз мне все-таки удалось вас заинтересовать?

Дуглас с сомнением покачал головой:

— Не думаю, что сейчас вы способны на подобные действия. — Не глядя на нее, он пожал плечами. — Хотя все может быть, никогда не знаешь, чего от вас ожидать.

— Не беспокойтесь, милорд, на этот раз я не преподнесу вам никаких сюрпризов. Я постараюсь избавить вас от моего присутствия как можно скорее. И больше никогда не буду пытаться привлечь ваше внимание таким неприятным для вас способом.

— Мне не было неприятно.

Она фыркнула в ответ, что прозвучало довольно странно в этих стенах. Дуглас засмеялся.

— Так что можете не переживать, — продолжала бушевать Александра. — В случае необходимости я буду ходить в рубашке Тома до тех пор, пока она не сгниет на мне.

— Надеюсь, такая жертва не понадобится.

— Я тоже надеюсь на это.

Она тряхнула головой и оглядела комнату. Здесь казалось даже чище, чем в ее спальне в Клейборн-холле; обстановка была небогатой, но все было прочным и удобным. Мягкое бледно-голубое покрывало, наброшенное на кровать, украшала очаровательная вышивка.

Она развязала пояс на талии и начала откатывать брючины штанов.

— Если бы Том не был такого высокого роста, они были бы мне как раз, — сказала она, искоса поглядывая на Дугласа. Он стянул через голову рубаху и собрался расстегивать брюки. Алике помимо воли ахнула.

— Ради Бога, только без сцен, а — с раздражением сказал он и задул единственную свечу. — Я не собираюсь последовать вашему примеру и шокировать вас. Или вы полагаете, что мужчинам не знакомо чувство стыда? Так вот, в отличие от вас я разденусь в темноте.

Когда они уже улеглись в кровать, на расстоянии двух дюймов друг от друга, Алике вдруг сказала: