Любовь навеки - Райс Патриция

– Как мне кажется, он завербовался в армий под вымышленным именем, – вмешалась в разговор Долли. – Представляете? А когда его ранили, нас не могли известить об этом, потому что в части Артура не знали, где искать родных. В газетах же, в списках раненых, была опубликована его вымышленная фамилия, И лишь когда Артур немного поправился, он смог написать нам сам. Генри уже отправился к нему в госпиталь.

Грэм поставил свою чашку на стол.

Генри привезет его домой? – спросил он. – Когда?

Пенелопа пыталась объяснить интерес мужа тем что он озабочен судьбой раненого друга, но ее пугал нарочито равнодушный, ровный голос, которым тот задавал вопросы. Он не проявлял ни малейшей радости по поводу того, что Артур оказался жив.

– Это зависит от тяжести ранений, – ответила Долли. – Мы отвезем его в Суррей, там он сможет быстро поправиться. Надеюсь, вы приедете туда, чтобы навестить его. Уверена, что он будет очень рад видеть вас.

Грэм спокойно протянул свою чашку Пенелопе, чтобы она налила ему чаю.

– Мы тоже подумываем о том, чтобы уехать на лето в Холл, фамильную усадьбу, и непременно воспользуемся вашим любезным приглашением.

Рука Пенелопы, которая наливала чай, слегка дрогнула, но этого никто не заметил, Грэм никогда раньше не говорил, что у него есть владения в графстве Суррей. Он упоминал только поместье сестры, которое находилось в Гемпшире. А что это за Холл, о котором он только что обмолвился? Казалось, гостям было хорошо знакомо это название. Они оживленно заговорили о прогулках и пикниках, которые собираются устраивать в своем поместье и на которые непременно пригласят супругов Тревельян.

Не желая признаваться в том, что плоха представляет, о чем идет речь, Пенелопа хранила молчание. Она улыбкой выражала cbo? согласие и восхищение по поводу планов семейства Риардон. Эмоциональное напряжение и события сегодняшнего дня так утомили ее что она вдруг с тоской вспомнила спокойную однообразную жизнь в домике священника, где ее душевный покой смущали лишь деревенские сплетни. Каждый раз, когда ей казалось, что она и Грэм наконец-то достигли взаимопонимания, что-то случалось и они снова становились чужими друг другу.

Когда гости уже собирались откланяться, в дверях неожиданно появился Чарлз Девер. Войдя в гостиную вслед за лакеем, он отвесил учтивый поклон. Пенелопа заметила, что Девер находится в сильном волнении, но пытается скрыть это за излишне галантными манерами. Обменявшись с ним любезностями, Риардоны удалились. Как только дверь за ними закрылась, Девер повернулся лицом к Тревельяну.

– Я слышал, вы выздоровели, Тревельян, – плохо скрываемым раздражением сказал он.

– Во всяком случае, так говорят, – промолвил Грэм, продолжая стоять и не приглашая гостя присесть.

Пенелопа не знала, что ей делать – выпить еще чашку чаю или, извинившись, уйти в свою комнату.

Девер тем временем взял себя в руки и попытался подавить те неприязненные чувства, которые испытывал к хозяину дома.

Ваш кузен Чедуэлл дома? – спросил он Грэма, после того как учтиво поклонился Пенелопе. – У меня к нему Дело.

– Вам надо поискать его в игорных притонах Ист-Энда, – холодно ответил Грэм. – Он здесь не живет.

Пенелопа прикусила язык. Она не понимала, почему Грэм так пренебрежительно отзывается о своем кузене, но решила не вмешиваться в разговор мужчин. Пенелопа чувствовала возникшее между собеседниками напряжение и спрашивала себя, почему Девер так возбужден и пытается скрыть свое состояние под маской нарочитого спокойствия.

– Мне необходимо срочно переговорить с ним, – настаивал гость. – Вы наверняка знаете, как с ним связаться. В прошлом у нас с вами часто возникали разногласия, виконт, но сейчас речь идет о делах государственной важности. Через несколько дней в нашу столицу из России прибудет иностранная делегация высокого ранга. Если случится что-нибудь чрезвычайное, это ударит по авторитету страны и репутации регента, английского правительства, да и каждого из нас. Ваш американский кузен не имеет никакого права держать при себе секреты, касающиеся безопасности Великобритании.

Пенелопа с удивлением заметила, что Девер говорил так, будто Грэм был в курсе событий, о которых шла речь. Но как мог человек, редко бывающий в обществе, знать о визите в Лондон русских дипломатов и государственных тайнах? и причем здесь Клиффтон Чедуэлл, этот легкомысленный повеса?