Прикосновение волшебства - Райс Патриция

— Напрасно вы думаете, что я не отдавала себе отчета в своих действиях.

Меррик с растерянным видом повернулся к ней, после чего вновь устремил взгляд на дорогу и щелкнул кнутом.

— Вы еще слишком юны и многого не знаете, — сказал Меррик, а сам подумал, что Руперт уже наверняка преподнес ей урок. Однако его сердце отказывалось этому верить.

— Несмотря на это, меня выдали замуж. А замужняя дама должна отдавать себе отчет своих действиях.

— Это, право, смешно! Если вы настаиваете, я могу взять свои извинения назад, однако вам все равно придется принять приглашение на музыкальный вечер в пятницу. Вы не можете изолировать себя от общества. А в платье, которое сейчас на вас, вы затмите всех остальных дам.

Уайатт, видимо, плохо разбирается в дамской моде, подумала Кассандра. Одно дело принимать кого-то у себя дома утром — в этом случае ее платье вполне подошло бы, и совсем другое — приехать в таком наряде на званый ужин. Однако речь скорее шла не о платье, а о том, хватит ли у нее смелости переступить порог дома, где ее встретят придирчивые взгляды собравшихся там. Ее не спасет даже то, что рядом с ней будет Меррик. Так стоит ли рисковать?

— Знаете, с драконами лучше сражаться в доспехах, с мечом и в латах. Я не поеду. Передайте от меня Берти мои самые искренние извинения.

— Нет, когда я за вами заеду, вы должны быть одеты соответственно случаю и ждать меня. В противном случае, клянусь вам, вы поедете в том, что в тот момент будет на вас.

Кассандра вопросительно посмотрела на Меррика. Нет, этот человек не способен применить насилие. Правильные черты лица — почти классические, если бы не слегка крупноватый нос, каштановые, ниспадающие на лоб локоны. Ни пылающего взора, как у лорда Байрона, ни жесткой пиратской усмешки, как у простолюдина. Перед ней всего лишь Уайатт, заносчивый граф Меррик. Такой вряд ли выполнит свою угрозу.

— Я никуда не поеду, — упрямо повторила она, скрестив на груди руки.

— Это мы еще посмотрим, — ответил граф, пожав плечами.

Когда вечером того дня Уайатт вышел из конюшни и зашагал к дому, он уже почти забыл этот разговор. День выдался на редкость долгий и утомительный — утром произошел досадный случай с Кассандрой, а вечером любимая кобыла разрешилась от бремени жеребенком. Руки у Уайатта были по локоть в крови и грязи, и единственное, о чем он сейчас мечтал, — это о глотке бренди и горячей ванне.

Не успел он переступить порог, как услышал доносившиеся из гостиной голоса и, вспомнив, что говорила утром мать, застонал. В гостиной сидела Кэтрин.

Заслышав его шаги, обе женщины вышли из комнаты и направились ему навстречу. Да, теперь никуда не деться, решил про себя Уайатт, он попал в ловушку. Скорее всего дам предупредил о его возвращении какой-нибудь услужливый лакей.

Его внешний вид заставил мать издать возглас неудовольствия. Кэтрин промолчала, но ее молчание было красноречивее всяких слов. Меррик отвесил поклон.

— Простите меня, уважаемые дамы. У меня и в мыслях не было оскорбить вас моим внешним видом. Увы, мать-природа потребовала моего вмешательства. Можете сесть за стол без меня.

В холл из гостиной вышли родители Кэтрин. Меррик кивком приветствовал барона Монткриффа. Барон понимающе улыбнулся ему, а вот его супруга промолчала, сердито поджав губы. Первой заговорила Кэтрин:

— Я натерпелась от вас оскорблений, Уайатт. У вас нашлось время, чтобы прокатиться в бричке с этой шлюхой! Когда же я сижу и жду вас в гостиной, вы, вместо того чтобы поручить конюхам то, что и без того входит в их обязанности, занимаетесь несвойственными вам делами и приходите встречать гостей в таком безобразном виде. Я не позволю, чтобы со мной обращались подобным образом, ни вам, ни кому-либо другому! Я требую, чтобы вы немедленно передо мной извинились!

Интересно, как бы повела себя в такой ситуации Кассандра, подумал Уайатт. Скорее всего предложила бы нечто совершенно невообразимое — например, потребовала, чтобы ему немедленно приготовили горячую ванну, да еще предложила при этом свою помощь. От этих мыслей графу стало не по себе. Откуда они, эти блудливые картины? С каких пор они не дают ему покоя? Наверное, он просто устал.

Он посмотрел на мать — брошенные Кэтрин слова про «шлюху», с которой он якобы катался днем в бричке, сделали свое дело: лицо леди Меррик пылало негодованием. Боже, а ведь как радовался Томас приезду Кассандры, сколько радости и солнечного света она принесла с собой! Ее приезд еще долго будут с благодарностью вспоминать в доме, где вот уже несколько недель царила тревога за жизнь сына и брата. Какой бы ни была Кассандра, сердце у нее отзывчивое, не то что ледышка, которой Бог наградил Кэтрин. Граф насупился, давая понять, что оскорблен словами гостьи.