Лев-триумфатор - Холт Виктория

Весь следующий день на судне кипела работа: не только сменили снасти, но и загрузили свежие продукты. Несколько человек из команды дезертировало.

Шторм, без сомнения, излечил их от желания снова выходить в море. И им надо было найти замену.

Все были заняты делом, мы же томились от безделья. От скуки я начала составлять планы побега, но знала, что они абсурдны. Что мы будем делать без денег, не зная языка, хотя теперь я уже различала некоторые слова, к тому же одна из нас была беременна? Но я находила некоторое утешение в составлении этих планов. Моя мать всегда говорила, что я импульсивна. «Сосчитай до десяти, прежде чем говорить, Кэт, дорогая. И хорошо подумай перед тем, как сделать».

— Мы можем переодеться в матросов, спуститься на берег и в мгновение ока оказаться за пределами этого маленького городка, — фантазировала я.

— Без одежды, без денег, не зная где мы? — апатично возразила Хани.

— Мы скоро узнаем, где находимся.

— Это будет худшая участь, чем та, которая ждет нас теперь. Надеюсь, что нам повезет. Капитан хороший человек.

— Он защитит тебя, Хани, потому что ты очаровала его. И он знает, для чего оберегает меня.

— Хотела бы я знать, что ожидает нас.

— Не можешь ли ты выпытать это у него?

— Он никогда не обмолвится об этом. Я была разочарована. Все время я искала на горизонте корабль. Но он все не появлялся.

Однажды, когда я была на палубе одна с Ричардом Рэккелом, я заговорила с ним.

— Почему вы солгали нам? — спросила я. — Почему вы притворялись, выдавали себя за другого?

— Я исполнял приказы, — ответил он.

— Вам так велели? Он кивнул.

— Для чего?

— Я не могу сказать вам.

— Вы предали нас, лгали, принимали подарки. И из-за вас хороший человек сейчас лежит в холодной могиле.

Ричард Рэккел перекрестился и пробормотал:

— Господь успокоит его душу.

— А вы — его убийца.

— Я никогда не дотрагивался до него.

— Но из-за того, что вы появились у нас и помогали нашим врагам, он погиб.

Губы Ричарда Рэккела шевелились, он бормотал молитву.

— Вы убийца и насильник. Вы — пираты, негодяи и лгуны! — кричала я. — Как я заметила, вы набожны. — Он не отвечал, и я продолжала:

— А ваша невеста, с которой вы обручились, что с ней? Вы совратили ее, вы обещали жениться на ней, зная, что никогда этого не сделаете. Ведь так?

Он опустил голову.

— Вам следует замаливать грехи, — сказала я с сарказмом. — Надеюсь, что вам тысячекратно воздается за то, что вы сделали.

— Госпожа, — произнес он, — прошу простить меня.

— Какой в этом толк?

Он вздохнул и стал смотреть на море.

Затем я добавила:

— Скажите мне, кто заставил вас солгать, будто вы пришли с севера?

— Мне запрещено говорить это.

— Но вас послали, как и этого негодяя Грегори.

— Да, послали.

— И вашей целью было увезти нас? Он молчал.

— Конечно же. Но почему… нас? Если вам нужны были женщины, неужели вы не могли напасть на любой прибрежный город и захватить их? Почему вы пришли, ты, и Грегори, и этот огромный галион, чтобы увезти нас?

Он опять не ответил.

— Вы приплыли на галионе, не так ли? Я проснулась ночью и видела его. В это время «Вздыбленный лев» стоял в гавани. Я видела лодку, плывущую к берегу. В лодке были вы. Сначала вы хотели наняться на корабль, но вам не повезло. Тогда вы пришли к нам. Верно?

— Да, госпожа, — согласился он покорно.

— Но почему, почему? — настаивала я.

Он не ответил, и я не приблизилась к разгадке.

* * *

Капеллан капитана подошел и встал рядом со мной, когда я склонилась над перилами. Он немного говорил по-английски. Так что мы могли общаться. Он сказал мне, что капитан хочет, чтобы я приняла католическую веру.

— Я не сделаю этого, — с возмущением ответила я. — Зачем? Меня силой увезли из дома, но, по крайней мере, я буду настаивать на свободе вероисповедания.

— Это для вашего же благополучия и безопасности, — сказал он мне.

— Вы так считаете? Я устала от нетерпимости к вере. Моя мать верила в терпимость. Она учила меня тому же. Я не хочу, что вы меняли свою религию. Почему вы хотите, чтобы я изменила свою?

— Это поможет вам обрести истинную веру. Полагаю, я говорила более громко и жестко, чем обычно. Меня разозлило, что эти люди силой пытаются обратить меня в свою веру, и не сразу заметила, что несколько матросов подошли ближе и внимательно слушали.