Лев-триумфатор - Холт Виктория

Ее глаза были широко открыты, и в них застыл страх. Она беспокоилась обо мне.

— Наденьте образок, госпожа, — умоляла она. — Он спасет вас.

И я взяла его, чтобы доставить удовольствие Дженнет. Но на самом деле я была готова принять, что угодно, лишь бы это помогло. А это могло мне помочь.

* * *

Вечером они встретились. Я была в каюте капитана вместе с Хани. Я не говорила ей о том, что рассказала Дженнет. Если она испугается, это может повредить ребенку.

Я представляла, как это произойдет: звук шагов по трапу, удары кулаков в дверь.

Я попыталась выйти из каюты. Дженнет стояла в дверях, ее глаза были круглыми от ужаса.

— Что происходит, Дженнет? — спросила я.

— Они здесь, на палубе, — сказала она. — Никто их не остановит, госпожа, даже капитан. Они говорят, это черная магия…

— Они идут за мной!

— О, госпожа, это ужасно!

Я стала подниматься по трапу, но Дженнет, взяв меня за руку, пыталась остановить.

— Не ходите. Если они увидят вас, то взбесятся. У вас есть талисман, он сможет защитить. Я уже слышала крики людей.

Дженнет прошептала:

— Они говорят, вы — ведьма, и обвиняют во всех несчастьях. О, госпожа, они складывают вязанки хвороста на палубе, сооружают столб, чтобы привязать вас.

— О Боже, Дженнет! — сказала я. — Это конец… ужасный конец.

— Нет, госпожа, может, и обойдется. Я знаю, где мы могли бы спрятаться. Альфонсо показал мне. Он водил меня туда иногда… когда он не присматривал за мной здесь. Пошли, быстро!

Я последовала за ней, не замечая, куда мы идем. Мне слышался треск пламени, я чувствовала свою обожженную и горящую плоть.

Я была рядом со смертью, и осознание этого было ужасно.

Дженнет открыла люк, и мы оказались в темной дыре. Запах был тошнотворный, но темнота принесла облегчение.

Но как долго сможем мы здесь прятаться?

Дженнет молилась Святой Деве, защитнице женщин. И не было женщин, более нуждающихся в ее защите.

Я молилась с ней., молилась чуду.

* * *

Я не знала, как долго мы оставались в темноте. Я только чувствовала, что свершилось чудо. После долгого времени, проведенного в этом месте, мы осознали, что что-то случилось. Корабль пришел в движение.

Дженнет закричала:

— Кончился! Штиль кончился! Она подняла люк и вылезла наружу, но не позволила мне последовать за ней.

— Останьтесь здесь, где вы в безопасности.

Вскоре она вернулась.

Ее лицо светилось от радости.

— Кончилось! — кричала она. — Прекрасный бриз. Они все взволнованы. Никто не думает о тебе. Ты спасена!

Да, чудо случилось.

Какое великолепное зрелище представлял корабль с его раздутыми на ветру парусами, судно радостно разрезало воды, настойчиво продвигаясь к цели. Прекрасный ветер гнал нас вперед. Море снова ожило. Штиль кончился.

Напряжение ослабло. Было слишком много дел, и совсем не оставалось времени, чтобы строить планы мятежа. Отдаваемые приказы выполнялись тут же. В честь праздника всем выдали еду и питье сверх нормы. Была проведена благодарственная служба, на которой мы не присутствовали.

Через неделю после окончания штиля мы увидели вдалеке покрытую снегом гору — признак земли в океане.

Капитан сказал:

— Теперь подготовьтесь к высадке на берег. Это конец нашего путешествия.

Мы взяли кое-что из вещей, их было немного — только платья, которые мы сами сшили; спустились в лодку и отплыли к берегу. Мы смотрели назад, на величественный галион, и знали, что сказали «прощай» нашей прежней жизни и вступаем в неизвестное.

НА ГАСИЕНДЕ

На берегу нас с нетерпением ожидала группа мужчин с мулами. Я полагала, что наш корабль заметят за день до его прибытия. Мы видели коническую, покрытую снегом вершину горы, выступающую из океана. Они должны были заметить галион с земли сразу же.

Капитан, Ричард Рэккел и Джон Грегори были среди маленькой группы, которая сопровождала нас. И когда я оборачивалась, чтобы взглянуть на галион, я думала о тех днях, когда во время штиля мы содрогались от страха. А теперь я не могла подавить чувств облегчения, любопытства и волнения. Я верила в наше скорое освобождение, так как о нашем похищении знают все.

Я поглядела на простиравшееся голубое пространство океана в надежде увидеть паруса какого-либо судна, но горизонт был чист.

Стоял февраль месяц, но солнце уже пригревало.