Власть без славы - Холт Виктория

– Но мы вернем Англию…

– Прошу вас, – прошептал Чапуи, – не упоминайте об этом.

– Это – наша цель, и мы ее добьемся.

– Когда придет время. О таких вещах никогда не следует говорить вслух. Стоит кому-нибудь услышать, и ваша жизнь не будет стоить и копейки. Церковь надеется на вас. Но пока ваш час не пробил, надо вести дело как можно осторожней, а если понадобится, прибегнуть к хитрости.

– Что вы хотите сказать?

– Что вам нельзя больше оставаться в ссылке. Необходимо каким-то образом… любым способом… оказаться при дворе. Кромвель дрожит от страха за свою жизнь, потому что он первый сказал королю о вашем намерении покориться его воле. Король в таком гневе, что никто не чувствует себя в безопасности. Но это неплохо – значит, он не слишком уверен в себе. Королева Джейн старается его успокоить. Она простосердечна и не может себе даже представить, на что способен ее супруг. Кто-то слышал, как она сказала, что с вашей стороны было очень благородно вступиться за честь матери. На что король ей резко ответил, чтобы она не совалась куда не следует, а подумала бы лучше о своей предшественнице – та сунулась и поплатилась головой. Впервые король с ней говорил так грубо. Это свидетельствует о том, что он не владеет собой.

– Но для нас это хорошо.

– Я бы не сказал. В гневе он способен на все, а его гнев вызван неуверенностью. Его ближайшие советники во главе с Кромвелем вынуждены действовать исходя из ситуации, в которой вы играете ключевую роль. Они готовят документ под названием «Повиновение леди Марии». В нем будут изложены все требования короля, под которыми вам следует подписаться.

– В том числе…

Он кивнул.

– Именно. Вы должны будете признать, что брак вашего отца с вашей матерью не был законным, а также что он – Глава англиканской церкви.

– Я этого не сделаю.

– А вы подумали о последствиях?

– Каких?

– Чем кончили епископ Фишер и сэр Томас Мор, не подписавшие клятву верности главе церкви? Вы сейчас – именно в таком положении.

– Вы хотите сказать, что и меня могут послать на эшафот?

– Вас могут обвинить в государственной измене, что неминуемо влечет за собой смертную казнь.

– Мой отец не пойдет на это.

– Он уже на многое пошел. Сейчас он боится, что народ восстанет и ваше имя будет на знаменах мятежников. Но мы не должны забывать, что его власть ничем не ограничена и он подавит мятеж. Что станет с принцессой Марией в таком случае? А следовательно, и с нашими надеждами на будущее Англии? Вы подумали об этом?

– И что же, по-вашему, мне делать?

– Только одно – подписать документ.

– Предать мать и церковь?

– Папа сможет отпустить вам грехи, в том числе – и грех лжесвидетельства, – уверенно заметил Чапуи. – Императору и Папе будут известны причины, вынудившие вас подписать документ. Я очень советую вам сделать это. У вас нет выбора. В случае отказа у вас, на мой взгляд, мало шансов остаться в живых.

– Только ради того, чтобы сохранить себе жизнь, я не сделаю этого.

– Я в этом никогда и не сомневался. Как вы не сомневаетесь в вашем предназначении. И было бы непростительной ошибкой не подписать документ именно сейчас.

Он прав, думала я. Но как же быть со своей совестью? Я успокаивала себя мыслью, что моя мать поняла бы, что я оказалась в безвыходном положении. Те, кто знал, во имя какой цели я пошла на это, поймут.

И когда мне прислали этот документ, я подписала его твердой рукой, зная, что иначе не достигну своей цели.

* * *

Сложив оружие, я успокоилась и получила те привилегии, какие полагались дочери короля, пусть и незаконнорожденной. Главное, мне была предоставлена свобода видеться и переписываться с кем угодно, при этом никто за мной не следил и не бросал на меня косых взглядов.

Но я все еще мучилась угрызениями совести – что там ни говори, но ведь я совершила страшный грех. Я непрестанно молилась, призывая на помощь Господа, просила мать понять меня и простить, беседуя с ней так, будто она была рядом. Я клялась, что исполню свой долг и верну Англию в лоно католической церкви, когда мой день наступит.

Все, что я делаю, я делаю во имя высшей цели, говорила я себе, – иного выхода у меня нет.

Елизавета с Маргарет Брайан остались в Хансдоне, и я часто их навещала. Я больше не питала к ней ненависти. Разве трехлетний ребенок отвечает за грехи своей матери?! Леди Брайан не могла нарадоваться на малышку, всякий раз засыпая меня новыми рассказами о талантах Елизаветы.