Дорогая Жасмин - Смолл Бертрис

— Да, вы правы, — кивнула Жасмин. — А к нему есть туфельки?

Торамалли покачала головой.

— Лучше надеть черные, иначе вы их запачкаете. На днях принесли пару новых уличных туфель, которые прекрасно подойдут для пикника, госпожа. Какие украшения?

— Жемчужное ожерелье с розовой грушевидной жемчужиной, — коварно усмехнулась Жасмин. — Он не сможет отвести от него глаз и будет отчаянно притворяться, что безразличен к моим украшениям и груди.

Обе служанки разразились довольным смехом.

— Вы такая же проказница, как в детстве, когда прятались от Адали в дворцовых садах, — покачала головой Рохана.

Лицо Жасмин на мгновение омрачилось. Как незатейлива и весела была ее жизнь в те далекие годы. О, это было так давно… словно сотни лет назад.

— Иногда мне кажется, что эта малышка до сих пор живет во мне, но моим детям не стоит этого знать, Рохана.

— Они и без того слишком избалованы, — проворчала Торамалли. — Должно быть, в мать пошли. Удивительно, как это ваша бабушка с ними справляется!

— Скай О'Малли способна и не на такое, — усмехнулась Жасмин. — И хотя мне очень льстит, когда говорят, что я похожа на бабушку, боюсь, мне до нее далеко.

— Вы еще молоды, принцесса, — пояснила Торамалли. — Но в ваших жилах течет кровь завоевателей.

Ровно через два часа после приезда маркиза Хартсфилда Жасмин спустилась вниз и вошла в библиотеку, где нетерпеливо ожидал поклонник. Жасмин выглядела свежей, как утренняя роза, и обманчиво невинной. Ее красота едва не свела с ума Пирса. Он должен получить ее!

Жасмин присела.

— Добрый день, милорд.

Маркиз, немного придя в себя, поклонился.

— Мадам! Я подумал, что, может быть, вы захотите прогуляться по реке и пообедать со мной.

— Адали сказал мне. Что за прекрасная мысль, милорд! В путь! — учтиво улыбнулась Жасмин.

— С радостью! — ответил он, торопливо открывая дверь даме. — Моя барка ждет.

Они вышли из дома и направились к реке. Там, к удивлению маркиза, стояла другая барка, рядом с которой прохаживался Адали, одетый в узкие белые панталоны и длинную белую тунику, вышитую золотой нитью и жемчугом. За золотым поясом у него был кинжал с усыпанной драгоценными камнями рукояткой. На седой голове красовался маленький белый тюрбан. Жасмин вот уже несколько лет не видела его в таком наряде и сейчас вопросительно подняла брови. Адали низко склонился перед госпожой.

— Барка маркиза не подходит для плавания, принцесса. Я отослал ее, — тихо объяснил он.

— Но там осталась снедь, — запротестовал Пирс, пораженный дерзостью слуги.

— Содержимое вашей корзинки придется не по вкусу моей принцессе, милорд. Я заменил ее на другую, из нашей кухни, — сказал Адали, помогая Жасмин сесть в барку.

Как только маркиз очутился на борту и устроился подле Жасмин, Адали тоже поднялся на суденышко и повелительным взмахом руки приказал лодочникам грести.

— Ты едешь с нами? — раздраженно спросил Сен-Дени. Неужели ему так и не удастся остаться наедине с Жасмин?

— Моя госпожа никуда не выезжает с незнакомыми мужчинами, — пояснил Адали. — Мой долг охранять ее. Отец принцессы, Великий Могол Акбар, положил новорожденную мне на руки и приказал никогда не покидать принцессу. С тех пор я свято выполняю свой долг и буду верен ему до самой смерти.

— Значит, ты раб?

Адали отрицательно покачал головой.

— Я свободный человек, милорд, — сухо ответил он, всем своим видом выказывая неодобрение человеку, который не распознал дарованных ему власти и положения.

— Я не причиню зла твоей хозяйке, Адали, — успокоил евнуха Сен-Дени, по-видимому, решив приобрести расположение доверенного слуги.

— Моя госпожа — знатная, богатая и прекрасная дама, милорд. Я уверен, что ваши намерения по отношению к ней благородны. Тем не менее я всегда буду рядом с принцессой, пока она , не перейдет на попечение мужа. Тогда я стану вести хозяйство и заботиться о безопасности ее семьи. Лицо его, казалось, окаменело.

— Пусть мое присутствие не тревожит вас. Я буду глух и нем!

И, отвернувшись от них, встал перед крошечной каютой.

— Удивляюсь, почему вы позволяете слугам так вольничать, — раздраженно проворчал маркиз. Адали в самом деле выглядел поистине величественным и даже грозным. Как, черт возьми, он, маркиз Хартсфилд, сумеет пробудить в Жасмин страсть, если это проклятое создание вечно торчит поблизости! Интересно, приходилось ли Гленкирку терпеть подобное неудобство? Весьма сомнительно.