Ворон - Смолл Бертрис

Анхарид вздохнула.

— Мы никогда не придем к соглашению, Рианон, — печально проговорила она и поцеловала сестру в щеку. — Надеюсь, что творец защитит тебя от напастей. А теперь я должна идти. Твой муж сейчас охотно покидает комнату совета и торопится присоединиться к тебе.

Сестры еще раз поцеловались, а затем Анхарид направилась к лесу, сливаясь с солнечным светом и растаяв на глазах Рианон. Когда от Анхарид не осталось и следа, принцесса выскользнула из платья и рубашки, оставив их там, куда они упали. Заколов длинные волосы наверху, она вошла в пруд, грациозно погружаясь в согретую солнцем воду лесного пруда как раз за минуту до появления Пауела.

Он замер в восторге от ее прекрасного тела, которое до сих пор не видел.

Она улыбнулась и поманила его. Его не надо было уговаривать. Он быстро сбросил с себя одежды. Они встретились на середине пруда, под ногами у них было песчаное дно, прозрачная вода ласкала их тела. Рианон обвила руками шею Пауела и поцеловала его глубоким обжигающим поцелуем Ее круглые налитые груди прижались к его заросшей волосами груди. И так безумно было его долгое время подавляемое желание, что детородный орган моментально ожил. Он обхватил Рианон снизу за ягодицы и, подняв, насадил ее на свой неистовый «кинжал». Она радостно приняла его, трепеща от восторга, когда он глубоко погрузился в нее.

— Ах-х-х, Рианон! — простонал он, и она вновь почувствовала себя окутанной дымкой времени. Она восстала против такого вторжения, даже когда услышала, как какой-то голос сказал: «Принцесса родила белокурого сына».

Рианон открыла глаза и увидела себя лежащей на постели, усталой и счастливой одновременно. Слегка повернув голову, она заметила подле своей кровати спящего в колыбели белокурого младенца. Вдруг она почувствовала на щеке поцелуй и, повернувшись, взглянула в глаза мужа.

Пауела переполняла гордость, он одарил ее счастливой улыбкой.

— Мы назовем его Анвил, — сказала она.

— Анвил ап Пауел, — ласково поправил он.

— Анвил — значит любимый, — кротко ответила она. — Анвил — наш любимый сын.

— У него такого же цвета волосы, как и у тебя, — заметил Пауел, — но он крепыш, как все Кимри, дорогая. Наш народ в восторге от маленького принца Дифида. Анвил стоит года ожидания.

— Мне холодно, — пожаловалась Рианон. — Полежи со мной, Пауел, и согрей.

— Не могу, любовь моя. По обычаю Кимри мы несколько месяцев должны спать врозь. Эта мудрая традиция позволит тебе восстановить силы, Рианон. Я буду спать в зале с моими людьми, а ты останешься здесь. Подле тебя всегда, и днем и ночью, будут Бронуин и другие дамы, чтобы исполнять любое твое желание и уберечь от беды.

— Только не Бронуин! — воскликнула Рианон. — Я не хочу, чтобы она была со мной!

— Пойми, я не могу обидеть ее отца, любовь моя. Я знаю, что Бронуин трудный человек, но будь с ней терпелива, — сказал он.

Рианон упрямо покачала головой.

— Мне все равно, обидится ли лорд Синбел или нет! Бронуин следовало давным-давно отправить из Дифида, чтобы она могла устроить свою судьбу, а она все еще здесь. Она осталась и продолжает ежедневно настраивать против меня придворных дам. Мой муж и господин, среди них нет ни одной, которая бы повиновалась мне, не спросившись у Бронуин. Ты понимаешь это? Я подарила тебе первенца-сына, а взамен прошу об одном: не навязывай мне это злобное существо. Неужели ты мне в этом откажешь?

Пауел выглядел встревоженным.

— Я не хочу ни в чем отказывать тебе, Рианон, но я также не хочу обидеть и Синбела. Что мне делать?

— Передай Синбелу, что я прошу его дочь заменить меня в качестве хозяйки замка, пока я не оправлюсь после родов, — мудро посоветовала Рианон мужу. — Синбел будет рад чести, которая оказана его семье, а я освобожусь от общества Бронуин.

— Моя жена и госпожа, — с восхищением воскликнул он, — это идеальное решение! Благодарю тебя за него! А теперь отдыхай, любовь моя, чтобы набраться сил и зачать мне еще сына.

— Я не смогу этого сделать, мой господин, пока мы не будем вновь делить с тобой ложе, — надула губки Рианон.

— Обычай надо блюсти, — сказал Пауел и усмехнулся. — Я ни на один день не воздержусь больше положенного, Рианон. Если б я только знал, как ты восхитительна, я бы не был столь благороден в день нашей свадьбы, когда обещал отцу год не завершать нашего союза. — Голубые глаза его заблестели. — Ты так быстро зачала Анвила, у нас было слишком мало времени, чтобы познать друг друга. У нас есть к чему стремиться, моя прекрасная жена. Отдыхай хорошенько! — Он поцеловал ее в лоб и покинул их покои.

Оставшись одна, Рианон села на постели и взяла на руки сына.

Она распеленала новорожденного и, довольная, улыбнулась. Пауел не напрасно хвалился с такой гордостью. Малыш был само совершенство. В нем не было ее хрупкости, но она с радостью заметила спереди на левом плече маленькое родимое пятно, которое указывало на его принадлежность к ее роду, как и к отцовскому. Все члены семьи носили этот знак на своем теле. Рианон почувствовала легкий прилив удовлетворения при виде крошечной звездочки. Она осторожно перепеленала сына, который молча наблюдал за ней в течение всей процедуры. Вот сейчас он смотрел на нее взглядом своего отца. Рианон даже рассмеялась. Поцеловав пушистую головку младенца, она положила его обратно в колыбель. В комнату вошла незнакомая ей дама с кубком.

— Прошу прощения, госпожа, но вы должны выпить это лекарство, — сказала она, протягивая кубок Рианон, которая сморщила нос от неприятного запаха. Тем не менее она осушила кубок и, необычайно измученная родами, упала на подушки.

— Где дамы, которые будут приглядывать за моим сыном? — засыпая, спросила она.

Дежурная дама открыла дверь, и в комнату вошло полдюжины женщин. Болтая, они усаживались по местам.

— Охраняйте моего сына хорошенько, — передразнила одна из них Рианон, когда та заснула. — Гордая тварь! Нам следовало заботиться о сыне Бронуин, а не об отродье этой иностранки.

— Он еще и сын нашего лорда, — попыталась вступиться другая дама.

— Сомневаюсь, — ядовито отозвалась первая. Она уставилась в колыбель Анвила. — Вы только поглядите на это отродье! Бледный, как его гнусная мать! Что это за принц Кимри, я вас спрашиваю?

Остальные одобрительно забормотали, а единственный среди них восставший голос умолк, не желая навлекать на себя беду. Эта дама была неглупа, она недавно появилась при дворе и, хотя нашла принцессу ласковой, доброй, быстро сообразила, что к чему.