Цветы для бога любви - Картленд Барбара

После этого Квинелле стало казаться, что она или очень остроумно шутит или говорит необычайно умные вещи, потому что все, с кем бы она ни говорила, начинали смеяться.

После появления Рекса время как бы убыстрило свой бег, и когда вечер закончился, Квинелла подумала, хотя не могла припомнить ни единого слова из того, о чем там говорили, что это был, пожалуй, самый удачный званый обед.

Квинелла и Рекс бок о бок поднялись к себе на второй этаж в полном молчании, и только когда дошли до своих покоев, она быстро проговорила, боясь, что он может попрощаться с ней на ночь:

— Я должна… знать… вы должны… рассказать мне.

— Разрешите мне только снять свой наряд, — сказал он, — и я уверен, что вам тоже будет гораздо удобнее без своего парадного платья.

— Да… конечно, — согласилась она. Она пошла в свою комнату, а он в свою.

Служанка уже ждала ее. Уроженка Бенгалии, специально подобранная для нее в Калькутте, она обслуживала и других губернаторских жен и, как было записано в ее рекомендации, хорошо справлялась со своими обязанностями.

Она сняла с Квинеллы платье и драгоценности.

— Расчесать вам волосы, ваше превосходительство? — спросила она.

— Нет, сегодня не нужно, — ответила Квинелла. Служанка достала из гардероба халат из атласной ткани на подкладке — белый, отделанный кружевом и маленькими бантиками из голубого бархата. Квинелла надела его.

— Вы можете идти, Налини, — сказала она. — Я сегодня лягу позже.

Служанка выключила все светильники, кроме лампы у постели, и вышла из комнаты.

Квинелла опустилась на колени на белую пушистую меховую полость перед камином.

Поленья, сложенные высоким колодцем, начинали разгораться — пламя еще не охватило всю поленницу, но веселые и резвые огоньки уже пробивались на самый верх.

«По крайней мере в этой комнате уже никто не сможет спрятаться в камине», — подумала она.

Но сейчас ей уже совершенно не было страшно.

Она ждала. Ее сердце возбужденно колотилось в груди, а губы пересохли.

Открылась дверь, и вошел Рекс. На нем был длинный, типично английский халат, отделанный шнуром по воротнику и бортам, и это создавало впечатление, что он еще не успел переодеться.

Он направился к ней, и она быстро вскочила на ноги. Не дожидаясь, пока он подойдет, она спросила:

— У вас все… хорошо? Вы… не ранены? Он улыбнулся:

— Как видите — я вернулся к вам целый и невредимый, как и обещал.

— А тот… человек? Вы… нашли его?

— Да, я его нашел!

— И… что?

— Неужели это так важно? — спросил он. Она встретилась с ним глазами и уже не могла больше думать ни о чем, а только купалась в тепле его нежного, ласкового взгляда.

Он подошел к ней совсем близко.

— Вы спасли меня, Квинелла, и прежде всего я должен поблагодарить вас за это.

— Это случайность… чистая случайность, — сказала она. — Если бы я… не заблудилась… Если бы я… не услышала, как разговаривали… садовники…

— А разве не случайность, что мы встретились? — спросил Рекс. — Разве не случайность, что мы поженились и что вы, хоть я этого сначала и не осознавал, — именно та женщина, которую я искал всю жизнь?

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

— Это… правда?

— Неужели вы думаете, что я смог бы сказать вам неправду так, чтобы вы бы этого не заметили?

Они молча посмотрели друг на друга. И Реке произнес:

— Нам нужно так много сказать друг другу, но сначала я хочу еще раз поблагодарить вас: не только за мое спасение, но и за слезы, которые увидел в ваших глазах, когда уходил.

Он сказал это очень мягким и проникновенным голосом, но в нем прорывалось какое-то более глубокое, сдерживаемое чувство, отчего Квинелла вдруг задрожала и опустила темные ресницы.

— Я боюсь, — неожиданно сказал Рекс.

— Боитесь? — искренне удивилась Квинелла.

— Боюсь испугать вас, если скажу, что у меня на сердце.

— Вы… не должны… бояться.

— Вы в этом уверены?

Квинелла не знала — то ли она сделала шаг к нему, или это Рекс притянул ее к себе. Она только поняла, что они совсем рядом друг с другом, и он сейчас почувствует, как бешено колотится ее сердце.

— Тогда, в коридоре, это был поцелуй просто в благодарность… — еле слышно сказал Рекс, — но сейчас мне хочется поцеловать вас совсем по-другому.

— Как — по-другому?

Не в состоянии произнести больше ни слова, почти задыхаясь, она молча подняла к нему свое лицо.