Грешная и святая - Беверли Джо

– Допустим, что нет, но зачем ее связывать?

Трис схватил графин и налил себе бренди. Контрабандного бренди. Награда за другую проказу, которая прошла куда более гладко.

– Пусть лучше она свободно бродила бы по дому или сбежала?

– Ты мог ей все объяснить… – Тут Кэри сделал гримасу. – Наверное, нет.

– Пока рано. Она остается здесь, а нам нужно ограбить еще одну карету.

– Ты же сказал, что и одной достаточно.

– Нет, если хорошо подумать. Крофтон, черт бы его побрал, вряд ли пожалуется ближайшему судье. – Трис осушил стакан. – Пойдем.

– Если мы делаем это снова, можно, теперь я ограблю карету?

– Нет. Это привилегия старшего по званию.

– Зануда!

Они вышили из комнаты, продолжая спорить, и направились в конюшню за свежими лошадьми.

– Мне подойдет одежда Ворона, – спорил Кэри.

– А сколько времени уйдет на то, чтобы покрасить твои волосы и прицепить эти чертовы бороду и усы? – Трис потрогал бороду и заметил, что с одной стороны она отклеилась. – Черт бы побрал эту неблагодарную гарпию!

Пока конюх готовил свежих лошадей, Трис приладил бороду на место с помощью липкого отвара. Затем все трое снова отправились «играть в разбойников».

Крессида наконец поняла, почему ее тюрьма казалась такой жуткой. Здесь не было часов. Она привыкла к часам в своей спальне. Изредка она слышала, как они бьют – полчаса, час, но здесь стояла мертвая тишина, слышалось лишь ее собственное дыхание. Что же будет, когда разбойник вернется?

Женщина отправилась в путешествие, готовая к ужасным вещам, но не к этому! Она обещала отдаться Крофтону, но у нее был план, как избежать этого, – план, который теперь сорвался, черт бы побрал Ле Корбо!

Крессиде стало казаться, что от пережитого страха она обезумела.

Приехав в Лондон, она часто писала друзьям в Мэтлок, забавляя их своими наблюдениями о столице и светском обществе. Какая жалость, что она не сможет написать об этом приключении!

Ей в голову приходили остроумные фразы о Ле Корбо и людях из высшего общества. Никто из них не обратил внимания на прибытие Крессиды Мэндевилл. Но ее заметят, если об этом скандале станет известно!

Крессида, в общем, не испытывала неудобства, но была в ярости оттого, как эти люди обращались с ней. Руки были связаны ее подвязками, и она подозревала, что ноги связаны ее дорогими шелковыми чулками. Их снял мужчина, мерзавец!

«Мерзавец с носом цвета мальвазии» – эту фразу она позаимствовала у Шекспира, считая, что у ее похитителя и в самом деле распухший красный нос пьяницы.

Как странно, что человек может быть разочарован, напуган и разозлен одновременно.

Крессида стала обдумывать свои действия. Она должна убежать от похитителя, продолжить путь в Стокли-Мэнор и завершить свою миссию…

Она не заметила, как заснула, измученная последними событиями.

Ее разбудили какие-то звуки, словно что-то двигали. Если бы она могла видеть! По тусклому свету по краям повязки она поняла, что в комнате горит свеча.

Он вернулся! У Крессиды по коже побежали мурашки.

Вода… Плеск… Видимо, он моется. Неужели подлый насильник решил вымыться перед тем, как напасть на нее? Это казалось невероятным.

Звук льющейся воды пробудил в ней жажду. В горле у нее пересохло, она почти задыхалась.

– Можно мне попить? – выдавила Крессида. Все звуки затихли.

– Я думал, ты спишь. Подожди минуту.

Снова послышался звук льющейся воды, раздались шаги. Крессида вздрогнула, почувствовав прикосновение к своему лицу.

– Вода, – сказал похититель, видимо, чтобы рассеять ее страхи. Какой странный злодей!

Она не сопротивлялась, когда мужчина просунул под ее спину руку и приподнял. Холодное стекло прижалось к ее нижней губе, и женщина стала пить. Благословенная вода наполнила ее рот. Она глотала воду, он лил. Это получалось так ловко, как будто они долго практиковались… Но вот он наклонил стакан слишком быстро, или она проглотила воду слишком медленно – и закашлялась, захлебнувшись.

– Извини.

Крессида чувствовала, как он смахивает капли с ее подбородка. Снова ее окутал сильный запах сандалового дерева. Наверное, это от мыла, которым он только что мыл руки.

Запах мыла, прикосновение его пальцев к ее щеке. Она ощущала его близость. Но хотела бы и видеть его! Увидеть злодея с носом цвета мальвазии.

Он аккуратно опустил ее голову на подушку. Она могла представить себе, как лежит со сбившейся прической, в смятом платье, без чулок. Какой ужас!